на главную   актеры

Женщина ведёт, мужчина курит

Илкка Ранта-Ахо  |  Apu.fi  |  06.02.2006

Янне Хюютияйнен играет главную роль, но роль Марии Ярвенхелми интереснее.

В фильме «Огни городской окраины» повествуется о роковой женщине по имени Мирья, которая соглашается стать пособницей негодяя, чтобы избежать необходимости заниматься настоящей работой. Сердце её стонет, но она подавляет его голос.

Кадр из фильма "Огни городской окраины"

Мария Ярвенхелми, Мирья, роль которой вы сыграли, несомненно, намного более интересный персонаж, чем Койстинен.

– Хоть раз получилось так, что женщины ведут повествование вперёд. Это меня воодушевило ещё в сценарии. Часто женщины, казалось бы, играющие важную роль в картине, остаются этакими сопровождающими.

Раз уж понадобилось отыскать в себе зло, как далеко можно зайти?

– Сценарий написан так хорошо, что весь его мир был совершенно явным. Нужно лишь оглядеться вокруг – и это зло окажется не так уж далеко, эта холодность и равнодушие.

Кати Оутинен, исполнительница главных ролей во многих лентах Каурисмяки, играет и в фильме «Огни городской окраины». На этот раз её роль менее значительна, чем обычно. На самом деле, мы можем опубликовать её реплику слово в слово, не раскрыв при этом сюжетной интриги: «Четыре девяносто». Это всё.

Ярвенхелми не нравится мысль о том, что её считают преемницей Оутинен.

– Очевидно, что эта роль написана для более молодой актрисы. Никого другого более подходящего не нашли – взяли Ярвенхелми вместо Оутинен.

Однако полмира ждёт, что как-нибудь уж в этот раз...

– После съёмок потребовалось время, чтобы оправиться от этого позитивного шока, что мне удалось поработать с Аки. Если последует что-то ещё в качестве бонуса – прекрасно, но для меня самое главное то, что Аки дал мне возможность исполнить такую хорошую роль в такой отличной картине.

– А в общем – я живу этим моментом, гляжу, что попадётся навстречу. Не беспокоюсь и не суечусь. Надеюсь, что фильм встретит хороший приём также и во всём мире. У Аки там уже существует довольно большая аудитория и признание. Через годик смогу рассказать, как всё прошло.

Ночной охранник Койстинен – апатичный бедолага, беспомощный тюфяк, который бредёт через собственную жизнь, мечтая свои маленькие мечты. Зритель сразу понимает, что из проектов этого человека никогда ничего не выйдет.

Янне Хюютияйнен, что скрывается за одиночеством вашего персонажа, Койстинена? Почему его не любят коллеги? Он же неплохой человек.

– Это верно. Возможно, для них он что-то вроде мальчика для битья. Бывает достаточно одного заводилы, который начнёт целенаправленно издеваться. Если выскажешься против, сам станешь жертвой.

В фильмах Каурисмяки нельзя играть. Какие у актёра остаются выразительные средства?

– Нельзя ничего выражать – грусть, или горячую влюблённость, или непринуждённо выпить водки. Оказываешься в сложном положении. Ничего, по сути, не выражаешь. Если куда-то смотришь, то просто смотришь туда.

У всех всё время зажжена сигарета. Есть сцены, в которых не происходит ничего, кроме курения. Это может как-то вести повествование вперёд?

– Нет такой задачи вести его куда-то. Иногда в юности я смотрел, как бабушка вяжет. Ничего не происходило. Только спицы стучали. Это казалось ужасно интересным, но ни к чему не приводило, кроме того, что на Рождество был готов шарф или свитер.

Об этой бабушке фильм и снят?

– Нет, ведь идея-то в том, что для того, чтобы наблюдать за такой деятельностью, надо успокоиться. Мужчина курит. Тут и зрителю время перевести дух.

То есть вы имеете в виду, что зрителю надо с помощью своего воображения заполнить это время и пространство? Когда фильм останавливается, зритель сам создаёт содержание.

– Куросава показывает в фильме «Семь самураев» пятиминутную сцену, в которой лишь идёт дождь. Конечно же, дождь просто идёт, но в нём таится опасность. Скоро она может прийти. Койстинен курит и напряжённо о чём-то думает. Это интересно, раз одному лишь этому уделяется время. И место. И пространство. Но в нынешние времена нам не позволяют остановиться посмотреть и подумать. В современном кино сначала должен взорваться самолёт, и только потом начинают есть попкорн.

Вы обо всём этом думали в процессе работы?

– Нет, я просто спешу защитить перед вами роль Койстинена. Если Аки говорит, сделай самокрутку, я делаю самокрутку, лижу, засовываю в рот, достаю спичку, прикуриваю, убираю спички, курю. «Погляди сюда». Смотрю туда. Курю. Стряхиваю пепел. Вот и всё. Никаких там «вот теперь неспешность разряжается, зрители чувствуют значительность происходящего». Никакого философствования. Я тут пытаюсь объяснить, что незначительное может быть красивым, а у не столь важных дел вполне может быть большое значение.

Перевод с финского:  Д. Кузнецов, специально для сайта aki-kaurismaki.ru

Оставить комментарий