Ариэль

Если впервые увидеть этот фильм Аки Каурисмяки с большим опозданием, то даже можно поразиться, как финское «пролетарское чтиво» с иронически-криминальными и романтически-трагическими мотивами (причём с отсылками к американским лентам с участием Хамфри Богарта) по-своему предвосхищает появление «Криминального чтива» Квентина Тарантино. История безработного шахтёра Тайсто Касуринена, чей отец вдруг покончил жизнь самоубийством, а он сам попал в тюрьму за преступление, которое не совершал, но потом сбежал из заключения, вообще мечтая покинуть страну, чтобы начать другую жизнь, рассказана 31-летним финским режиссёром в такой необычной манере, что поначалу может производить впечатление словно смещённого восприятия. Не то случился элементарный сдвиг по фазе, а не то автор искусно и тонко сменил регистр, проиграв «давно знакомый мотивчик», который почти навяз в зубах, уже в абсолютно иной, неожиданной тональности.

Если не почувствовать природу особого юмора Каурисмяки, странным образом сочетающего бытописательство беспросветной жизни с неизвестно откуда возникающей поэзией мира сущего, крайнюю жестокость реальности с сентиментальностью человеческих порывов, неустранимость проявлений зла с самыми добрыми и душевными откликами сердца… Тогда незатейливое повествование о судьбе очередного изгоя общества будет казаться всего лишь унылой фиксацией того хаоса существования, что окружает нас повсюду и мешает восхититься неповторимостью бытия. Но финский постановщик как раз обладает искусством видеть свет посреди мрака и чувствовать радость даже в горькие мгновения, наполняя экранное пространство невидимым воздухом жизнетворного начала. Не потому ли и лента называется «Ариэль», словно вызывая в памяти летящий бесплотный дух мифологического свойства, хотя вроде бы есть и конкретная привязка: корабль, на котором Тайсто хочет уплыть в Мексику, тоже является «Ариэлем».