Интервью с Аки Каурисмяки

- Как появилась идея снять «Гавр»? Это связано прежде всего с ухудшающейся ситуацией с беженцами, людьми, которые вынуждены покидать свою родину? Или вам просто захотелось снять еще один фильм во Франции?

- Идея появилась уже давно, но я не знал, где было бы лучше снять фильм. В принципе, такая история могла произойти в любой европейской стране, за исключением Ватикана, или же, наоборот, там особенно. Наиболее подходящими, конечно, были бы Греция, Италия и Испания, поскольку они испытывают самое сильное давление, вызванное этой проблемой, мягко выражаясь. Так или иначе, я проехал вдоль всего побережья от Генуи до Голландии и нашел то, что искал в Гавре - городе блюза, соула и рок-н-ролла.

- Наш девиз во Франции – «свобода, равенство, братство». Вы, похоже, решили оставить только «братство»?

- Остальные две составляющие слишком оптимистичны.  А «братство» можно найти где угодно, даже во Франции!

-Это «братство» людей, живущих в рыбацком квартале Гавра, помогает спасти мальчика, но в реальной жизни ведь такого больше нет?

- Я очень хочу надеяться, что есть, иначе мы уже живем в том самом «муравьином обществе», которое, как говорил Ингмар Бергман, должно было бы прийти следующим.

- Такое ощущение, что чем более жестокой становится ситуация в мире, тем больше у вас веры в человечество. Вы превратились в отчаянного оптимиста?

- Я всегда предпочитал ту версию сказки, где Красная Шапочка съедает волка, а не наоборот, но в реальной жизни я предпочитаю волков бледным служащим с Уолл-стрит.

- Встречали ли вы иммигрантов, которые воодушевили бы вас на написание этой истории?

- Нет, но в других ситуациях, конечно.

- Символом иммиграции вы выбрали африканского мальчика. Юность как символ надежды?

- В моих фильмах нет символов, но в целом я больше доверяю молодому поколению, чем людям своего возраста. По крайней мере,  Блондену Мигелю, сыгравшему мальчика, я безгранично доверяю.

- Благодаря этому фильму расширилась ваша актерская семья. В нее вошел, например, Жан-Пьер Даруссен. Хотя, у нас такое чувство, что он всегда был частью семьи.

- Конечно, я знал о нем, но до этого не разрешал играть в своих фильмах, разве что только убирать киностудию по вечерам.

- Тяжело ли работать с французскими актерами?

- Это, скорее, привилегия.

- Как и в «Жизни богемы», вы, похоже, ищете вечную и незыблемую послевоенную Францию 50-х годов. Вы испытываете ностальгию по тем временам?

- Я просто немного отстал. Современная архитектура режет мне глаз. Но 70-e сейчас выглядят стильно… и тут, и там. К счастью, прошлое всегда с нами.

- То же самое с отсылками к Брессону, Беккеру, Мельвилю, Тати, Рене Клеру, Марселю Карне? Влияние каждого из них можно увидеть в вашем фильме.

- Я надеюсь, что это так, потому как сам я не привнес ничего нового… Я изучал некоторые фильмы Марселя Карне, но не мог придать фильму необходимой жесткости, для этого я должен был перейти от полуреалистичной сказки к настоящей мелодраме.

- Из французской культуры вы взяли еще и исполнителя, Литтл Боба, который также играет в этом фильме. Его участие тоже задумывалось как музыкальная ссылка?

- Гавр – это Мемфис Франции, а Литтл Боб, он же Роберто Пьяцца, - это Элвис этого королевства, пока Джонни Холлидей находится в Париже.

- Получился ли «Гавр» таким, каким вы его задумывали?

- Хочется надеяться, что более или менее…

Перевод с английского:  С. Ракаева, специально для сайта aki-kaurismaki.ru