Финский режиссер Аки Каурисмяки – один из главных претендентов на высшую награду. Его фильм «Гавр» - само совершенство.

|
Аки Каурисмяки и Жан-Пьер Даруссен. |
«Реальность мира настолько мрачна, что
преувеличивать не хочется», - говорил нам Аки, когда представлял
«Человека без прошлого» на Каннском фестивале в 2002 году.
«А. К., режиссер из
Финляндии – страны, где мойщики посуды снимают фильмы», как он иногда
представляется, с выходом «Гавра», его семнадцатой полнометражной картины,
подтверждает, что тогда намного опережал остальных и что сегодня он
действительно один из величайших режиссеров своего поколения, достигший
совершенства в своем искусстве.
– Основная идея вашего фильма «Гавр» – доброта, братство –
присутствует и в фильмах «Le Gamin au vélo»
(Мальчик с велосипедом) братьев Дарденн, «Fée»
(Фея) Доминика Абеля, Фионы Гордон и Брюно Роми, причем последний также снят в
Гавре. Все три фильма относятся к так называемому жанру сказки. Можно ли
сказать, что наше время настолько жестоко, что этот жанр напрашивается сам
собой, как и скромные персонажи, добряки по натуре?
– Думаю, можно так сказать. Во всяком
случае, братья Дарденн делали лучшие в мире фильмы в течение последних десяти
лет. Некоторые сюжеты навеяны временем. Никто не знает, что будет дальше, и
хорошо, что мы работаем вместе, в одном направлении. Для создания фильмов всегда
есть веские причины, но я не знаю, может ли кино на самом деле что-то изменить.
Изменения происходят очень медленно, но не следует оставлять попыток. Когда Жан
Ренуар снял «Великую иллюзию» во время Второй мировой войны, фильм не имел
успеха. Кино часто бессильно, да и что такое успех? Я становлюсь все большим
скептиком и циником. Я не вижу надежды на этой планете и поэтому верю в
развлечения в хорошем смысле этого слова. Надежда – редкое явление. Но жизнь
прекрасна, и я все еще рад, что живу.
– Времена меняются. Как вы на это смотрите?
– Времена меняются, но я не меняюсь.
Послевоенные годы были замечательными. Сегодня – сомневаюсь. Мужчины пользуются
духами, а взрослые ведут себя как дети. Как бы это сказать? Человек – животное,
забывшее свое предназначение. С развитием все более агрессивных технологий, мы
вступаем в некую эпоху пост-гуманности.
– Собаку вашего персонажа Марселя Маркса зовут Лайка. Это собака, летавшая
в космос. Она олицетворяет будущее?
– Действительно, я больше верю в животных,
чем в людей.
– Но вы верите в чудеса? Расскажите о роли доктора Бекера Пьера Эте и
комиссара Моне Жана-Пьера Даруссена в этой истории?
– Я верю в «Чудо в Милане». У Пьера Эте
роль не очень большая. Мне бы хотелось написать красивые сцены с ним и Андре
Вилмсом, но для этого нужно было больше времени. Но я написал два конца фильма:
медицинско-полицейское чудо и еще один, где мальчик иммигрант остается в Гавре…
с булочницей. Это счастливые концы, чистая сказка.
– Вы любите актеров, и теперь у вас есть небольшая французская команда.
Наряду с Кати Оутинен в роли Арлетти, вы отдали должное французскому
кинематографу, пригласив Жан-Пьера Лео, Люс Виго, мы также слышим Дамию, ставшую
полноценным персонажем вашего фильма…
– У Арлетти в исполнении Кати Оутинен
румынские корни, но в фильме она об этом не знает. Это дань памяти Карне и тому
чувству безнадежности, которое остается после его фильмов. Участие Люс Виго,
конечно, также имеет свой кинематографический смысл, но мы к тому же хорошие
друзья, и мне было приятно, что она согласилась сниматься. Она могла и
отказаться. Дамия – один из персонажей фильма и также
величайшая певица всех времен. Она устанавливает связь с моим прошлым
«французским» фильмом «Жизнь богемы» (1991 г.). Я не в первый раз привлекаю к
участию Марселя Маркса – Андре Вилмса, Эвелин Диди и Жан-Пьера Лео, и голос
Дамии также стал мне родным и близким. Я использовал его в начале фильма. Но в
«Гавре» мне не нужно было много музыки, чтобы не испортить историю.
– Проблема эмиграции приобрела исключительную важность в наше время…
– В моей стране, в
Финляндии, если где-нибудь появляется пара-тройка цыган, все население впадает в
панику. Это, на самом деле, печально, и в таких случаях мне бывает стыдно, что я
финн. Конечно, я собрал информацию о событиях в Кале и о лагерях, таких как был
в Сангате. Я знаю все подробности этой политики и поэтому считаю, что обвинять в
первую очередь нужно не Францию, а Европейский союз, или то, что считается
союзом. Европа совсем не такая, как я бы хотел. В этой Европе деньги достаются
только немногим. Иммиграция – колоссальная проблема, намного более серьезная,
чем кажется. Все началось с колонизации Африки, в частности. Об этом нужно
хорошенько подумать и работать в этом направлении. Решение не в том, быть или не
быть лагерям для иммигрантов, пока политики продолжают разъезжать на
«Мерседесах».
– «Гавр» - идеальный город для придания правдоподобности этой истории…
– Город бомбили во время войны, и, в конце концов, он стал отчасти похож на
Финляндию, к тому же я очень люблю портовые зоны и контейнеры. Это своего рода
«гавань спокойствия», попасть и оценить которую способен только Марсель Маркс – Андре Вилмс. Думаю, я переберусь туда.
Позже.
Чтобы спать там. В компании Эриха фон
Штрогейма и Матти Пеллонпяя…
Перевод
с французского: С.Чистякова, специально для сайта
aki-kaurismaki.ru
|