на главную   фильмы

«Гавр», палитра фестиваля

Филипп Азури  |  Libération  |  18.05.2011
В этой социальной сказке, рассказанной на чаплинский манер, Каурисмяки превращает город [1] в гавань неспокойствия.
«Гавр». Марсель Маркс и Моне.
«Гавр». Марсель Маркс (Андре Вилмс, завсегдатай фильмов Каурисмяки) и Моне, полицейский с человеческим лицом (Жан-Пьер Даруссен).

Восторженный прием прессы на вчерашнем утреннем показе нового фильма финского режиссера Аки Каурисмяки «Гавр», похоже, нисколько не продвинул нас в понимании феномена А.К., чья загадочность неумо­лимо растет с каждым фильмом.

Безусловно, утренний показ, как луч солнца, озаривший мир с восхитительной простотой, вполне заслу­женно был воспринят толпами критиков как сеанс омоложения. К середине фестиваля они все больше напоминают груду печеных яблок с опухшими глазами, и вдруг, через час сорок три минуты чудесного воздей­ствия чистых линий финского кинематографиста их лица изменились, как после подтяжки: «“Гавр” такой красивый, “Гавр” такой добрый».

Но, повторюсь, творчество Каурисмяки в целом плохо вписывается в рамки одной только идеи доброты и гуманизма. Известно, что доброе кино не делают с добрыми чувствами, и режиссерское великолепие Каурисмяки объясняется как раз тем что, на самом деле, он намного хитрее, чем кажется.

Финская версия. Поэтому в «Гавре» проблема приукрашена. Конечно, это не бросается в глаза, если ограничиться слегка грубоватой сюжетной линией фильма: на этот раз нам показывают историю бывшего богемного писателя, ставшего чистильщиком обуви, перебравшегося в Гавр и живущего там у своей доброй жены. Она заболевает примерно в тот момент, когда наш персонаж пытается спасти от вездесущей французской администрации нелегального иммигранта, темнокожего подростка, пытающегося всеми возможными способами добраться до Лондона.

Мальчик находит убежище (гавань, то есть) у писателя (которого зовут Марсель Маркс, что обозначает проблему), и тот задействует самые разные средства, чтобы найти деньги для побега своего подопечного. Начиная с концерта нестареющего Литтл Боба (Гавр – город рока).

При таком пересказе можно подумать, что речь идет о фильме Робера Гедигяна (в частности, учитывая присутствие Жана-Пьера Даруссена). Но в «Гавре» история больше похожа на киносказку из далекой чаплинской эпохи. И манера съемки Аки Каурисмяки напоминает Ясудзиро Одзу (абсолютные планы и великолепная цветовая палитра) или Жака Тати (по суховатому юмору). Или о фильме Джима Джармуша, финской версией которого он всегда был (начиная с «Теней в раю» в 1986 г.).

В 2006 г. прошлый фильм Аки Каурисмяки «Огни городской окраины», несколько спешно отнесенный повсюду к категории «ничто не ново под полуночным солнцем», был пронизан металлическими нотками тревоги, полностью отраженной и в цветовой гамме фильма – темно-синие, насыщенные красные тона, леденящие душу. «Гавр» окрашен в те же тона, создающие ту же атмосферу неспокойствия. Гуманизму можно научиться, только познав жестокость мира. Чудо дается только тем, кто не сдался, выстоял в борьбе с противником. Все то, чему учил нас Чаплин, мы вновь встречаем у Марселя Маркса в отрешенно умном исполнении великого Андре Вилмса (старого завсегдатая съемочных площадок Каурисмяки).

Увядшая поэзия. «Гавр» - новый тревожный фильм с кадрами свежих архивов французских теленовостей с подлинными хрониками джунглей Кале. И, тем не менее, в результате остается только невероятное ощущение нежности (до смущения). Как говорит сам режиссер в пресс-релизе: «Жителей стран, не входящих в Европейский союз, пытающихся попасть на его территорию, часто ожидает незавидная участь. Я не знаю, как решить эту проблему, но мне показалось важным затронуть эту тему в одном из фильмов, лишенном реализма во всех отношениях».

Как объединить сухой юмор и новостную рутину? Как соединить в единое целое современных мигрантов и увядшую поэзию, очевидную ностальгию по прошлому (периоду с тридцатых по пятидесятые годы), когда город изображали как воплощение простой и чистой мечты (в Гавре это улица Гамма, наполненная солнечным светом, с ее дружными, сплоченными торговцами, матросскими барами, из окон которых слышны песни Дамии и танго Гарделя)? Получилось по форме (абсолютно великолепно, в визуальном плане это один из самых красивых его фильмов), но не по содержанию (слишком искусственному, сфабрикованному). Реальность (реальное место, деликатный политический вопрос) здесь не более чем кролик, появляющийся из шляпы фокусника, занятого только своими фокусами.

На этом блошином рынке людских тревог волшебная палочка Каурисмяки создает общество людей, которых хочется любить за их красоту и неоднозначность (персонаж полицейского в исполнении Жан-Пьера Даруссена, для которого любовь коллег важнее блестящей отчетности в министерстве), а однозначность присутствует только у полных придурков. Без всякого сомнения, «Гавр» продолжает историю раскрытия личности самого Аки Каурисмяки, одновременно раздражающего своей приверженностью к добрым идеям левого толка и, как бешеный пес, лижущего вам лицо, при этом кусая за задницу. Такое спокойное неспокойствие…


[1] havre = фр. «гавань»

Перевод с французского:  С.Чистякова, специально для сайта aki-kaurismaki.ru

Оставить комментарий