Гавр

"Гавр" подкупил меня цветом. Насыщенные, спокойные тона. В каждом кадре - много синего, важные детали и одежда ключевых персонажей - в желтой гамме, в интерьерах - вкрапления других цветов. Это не пустынная хопперовская вселенная, в которой люди как в неоновой витрине, это мир открыток далеких стран и чудесных людей. Помните, как первые цветные фото казались ярче действительности? Так и все интерьеры в "Гавре" - как разные комнаты одного дома. Больница ли, квартира, бар или магазин - все синее и голубое, синее неба и моря, которые на самом деле реальны. Есть в этом фильме что-то мультипликационное; условный и сказочный мир, полный настоящими страстями и необыкновенными приключениями.

В фильме события таковы, что они могли бы случиться, но, скорее всего, все происходило бы иначе. Но почему и не так, как показывает нам Каурисмяки? Такое ведь тоже бывает. Ну не во Франции, так в Китае. Где-нибудь же такое бывает, что выздоравливают смертельно больные, плохие становятся хорошими, а люди отдают на благое дело самое заветное. В начале фильма эта нарочитость выпячена, чтобы приручить глаз: невероятное, совершенно в стиле манги, убийство мафиози в первой же сцене, удивительное путешествие беженцев, которых бросало по волнам (как царицу с младенцем в засмоленной бочке), и явление их патриархального семейства из тьмы контейнера. Но привыкнув, перестаешь обращать внимание на эту нарочитость, и просто плывешь по волнам невозможных событий, переживая вполне обыденные чувства.

Каурисмяки опять не озаботился никакими приметами времени и места. Гавр здесь, как портовый город, который мог быть Лиссабоном или Копенгагеном. Хибары, в которых происходит действие, могли быть и где-то в российской глубинке. Предметы быта тоже не обозначены отчетливо, они просто перемешаны так, как это удобно автору. Долой условности, мы говорим о любви, и только о ней.

Ни у одного персонажа фильма не возникает ни малейшего сомнения в том, что надо заботиться о ближних своих. Накормить, посидеть с умирающим, приютить беженца, дать благотворительный концерт. Вот эта безусловная готовность к творению важных дел и есть основной мотив фильма. Нет сомнений, не должно быть никаких сомнений. Просто отдай все ближнему своему, если он нуждается в этом. Покой и понимание царит меж всеми обитателями квартала. Они - одна совокупная милосердная душа. Каурисмяки периодически проверяет готовность зрителя к восприятию чистого чувства, не отравленного реальностью, абсурдностью некоторых эпизодов.

В фильме много явных и неявных отсылок и к лентам самого Каурисмяки, и к другим фильмам мирового кинематографа, часть из этих связей сам режиссер охотно раскрывает в интервью. Конечно, в фильме много "Богемы", но и сам автор, похоже, не избегал сходства с ней. Кати Оутинен, как Женщина, которую любят, в этом фильме опять играет свою роль. С возрастом ее роль не изменяется, она только все больше очищается от неважных примет - красоты, юности и привлекательности.

 

Когда-то я писала о том, что каждый фильм Каурисмяки решает задачу минимализма своим способом. "Гавр" не исключение. Он предлагает нам ощущения, полностью очищенные от шелухи и сомнений. Любовь как любовь, милосердие как милосердие, не подвиг любви и подвиг милосердия, а естественное их проживание.

Удивительно, но этот путь от режиссера, которому было свойственно заглядывает в глубины души, до почти лубка, Каурисмяки шел все свою жизнь. Развилка, на которой он свернул, была, пожалуй, фильмом "Человек без прошлого". Там стало ясно, что человек есть человек есть человек, в какие бы условия его не поставила окружающая действительность.

И пару слов о музыке, конечно. Режиссер продолжает оставаться приверженцем старого рока - помните героя Пеллонпаа в "Татьяна, береги свою косынку? А уж Литл Боб - это, на мой взгляд особенная удача фильма. Хотя Каурисмяки никогда не скупился на то, чтобы показать старых рокеров с экрана.

Мир снимает все сложнее, Каурисмяки снимает все проще - и неизменно оказывается прав. И если от этой простоты нам все труднее определить жанр его картины, то, может быть, будем проще и мы. Надо ли нам называть то, что не требует названия?