Финская черта

Непревзойденный народный поэт-пьяница и архитектор космических депрессий «синих воротничков», Аки Каурисмяки - самая сангвиническая фигура среди обитателей кинематографического Олимпа. Никто из каннских лауреатов не плевал так на общественное мнение, власть, славу и эстетику. Спросите, что заставляет его снять новый фильм, и он ответит: «Я проверяю банковский счет и вижу, что он пуст». Поинтересуйтесь о его мотивах и стиле, и вы услышите: «Я никогда не анализирую, так что…». А что по поводу американского отказа от проката трёх его замечательных фильмов, снятых до «Человека без прошлого», номинированного на «Оскар» в этом году? «Рынок США предлагает мне копейки – даже меньше, чем Румыния. Я мог бы и оскорбиться. Но не буду. Дело не только в них – в конце концов, мой последний фильм был немым. В любом случае, не думаю, что кто-либо где-либо разбогатеет на моих фильмах».

Конечно, «Человек без прошлого» получил известность не только благодаря премиям Каннского  кинофестиваля «Лучший режиссер» и «Лучшая актриса». Прошлой осенью Каурисмяки вызвал сенсацию в прессе, вопреки обыкновению отменив поездку на Нью-йоркский кинофестиваль в знак протеста против отказа в визе Аббасу Киаростами. «Я узнал об этом за 20 минут до вылета из Копенгагена, когда стоял в аэропорту со своим багажом. Я хотел приехать, там всегда замечательная аудитория. Решение нужно было принять быстро».

Спустя почти 10 лет полного отсутствия, голос Каурисмяки, красноречиво-лаконичный, бесстрастный, ироничный – вернулся в залы американских кинотеатров. Надо сказать, что по нему там скучали. («Я решил снять фильм», - вспоминаю я его слова о ленте «Девушка со спичечной фабрики», выпущенной в 1989, – «после которого Робер Брессон будет выглядеть как режиссер боевиков»). Отвечая на вопросы репортера из своего дома в Португалии, где он проводит зиму, попивая вино в компании целой своры резвящихся гончих, Каурисмяки откровенно забавляется, говоря о своем искусстве: «Ну, я не позволяю актерам играть. Они смотрят на мой палец и читают свои реплики. Вот так, забавно? По большей части мои фильмы – трагикомедии, и я не знаю, снял ли я когда-либо настоящую комедию. Я не хочу ни быть слишком серьезным, ни заставлять зрителей смеяться… Мир полон фильмов, в которых много секса, и легкомысленными комедиями, так что я снимаю нечто, близкое лично мне. Поменьше разговоров. Это не особенность финнов – моя личная. Хотите купить собаку?».

То, что Каурисмяки удаётся сохранять свою метку на культурном радаре, не смотря на грубое сопротивление требованиям глобальной развлекательной индустрии, - достаточное основание, чтобы быть благодарными ему уже за то, что он вообще есть – то снимает фильмы, то ворчит, то напивается – где-то там, на холодной окраине Старого Света. Но Каурисмяки, который, наряду с производством фильмов, является владельцем бара в Хельсинки, остается верным классу людей, лишенных права голоса. «Мне неинтересны красивые люди – весь это гламур, симметрия. Я люблю актеров, на чьих лицах жизнь оставила свои отметины. Это по-настоящему. 90% завсегдатаев моего бара – безработные, так что по большей части я окружен неудачниками и обычными людьми. Нет ничего интересного в богатых людях или буржуазии. Вам знакомо это - «понюхать кокаин до, после или во время вечеринки?» Я думаю, пиво – более честно».

Каким ему видится современный кинематограф? «Я не смотрю много новых фильмов, очень редко, несколько в год. За исключением фестивалей. Я смотрел все подряд, когда был молод: пять-шесть фильмов в день. Но сейчас я смотрю старое кино, немое. Я люблю «Аталанту». За моей суровой внешностью скрывается сентиментальный старик».

Перевод с английского:  Е. Нефёдова, специально для сайта aki-kaurismaki.ru