на главную   интервью

Каурисмяки, одним залпом

Паскаль Мерижо  |  Le Nouvel Observateur  |  08.04.1999
«Юха», немой черно-белый фильм, дань уважения первому кино. Встреча с финским режиссером в баре кинотеатра «Андорра», берлоге братьев Каурисмяки.

В феврале в Хельсинки рабочие сбрасывают с крыш накопившийся за зиму снег. С помощью свистков они предупреждают прохожих об опасности падения обледенелых комьев. В феврале в Хельсинки Аки Каурисмяки на первой полосе газет. Премьера его нового фильма «Юха» назначена на вечер в Bio-Rex, кинотеатре, расположенном в торговом комплексе в центре города. Рестораны, книжный магазин, бары. Особенно бары. Бар Bio-Rex еще закрыт, когда, ближе к вечеру, прибывает режиссер: сигарета в зубах и спадающие на лицо пряди. И если есть что-то, чего не переносит Аки Каурисмяки, то это закрытый бар. «Да, я немного виноват в том, что все об этом говорят, признаю: я на этом сыграл. Но в Берлине, например, я говорил больше часа, и все, о чем потом сообщили в прессе и по телевидению, это то, что я пил. Но когда говоришь, то пьешь! Это необходимо... Хотите пива?»

Глядя на него, думаешь, что этот малый в разговоре будет громогласен. Но нет, он говорит совсем тихо, словно хочет, чтобы некоторые из его слов не были услышаны. Может, потому что не слишком любит интервью, его страсть − снимать фильмы, а не говорить о них. Действительно, у него − все на экране. Например, в «Юхе», немом фильме, снятом по мотивам классического произведения финской литературы (Юхани Ахо, 1911 год), которое уже экранизировалось в Финляндии трижды. «Я давно хотел снять немой фильм, а еще фильм по книге "Юха". Так сошлись два желания – и вот что вышло».

Вот что вышло. Однако сегодня надо осмелиться снять фильм, подобный «Юхе», −  черно-белый и абсолютно немой. Но Каурисмяки хотел отправиться на поиски кино, которое он любит больше всего, которое живет не только словами. Его предыдущий фильм «Дрейфующие облака» временами уже напоминал такое кино, где постановка – все, что дает начало произведению, которое не может быть ни книгой, ни театральной пьесой, имя которому − фильм. «А знаете, ради кого я снял "Дрейфующие облака"? − и он указывает на прохожих на улице, согнувшихся под порывами ветра, вязнущих в снегу, который начинает таять. − Ради них. Завтра выпадет снег и город будет полностью парализован. Есть тысячи людей, которые могли бы его расчистить, которые только об этом и мечтают и хотят работать. Но нет, гораздо проще не давать им работу. И тогда они идут в бары, проводя свои дни за выпивкой. А знаешь, почему? Капитализм!» И даже не нужно давать повод, чтобы он вновь заговорил о кино, утратившем свою чистоту и подлинность, о финансистах, чинящих препятствия творческим людям. «В Голливуде начали производить скверные фильмы, стоило только центру управления кино перейти в Нью-Йорк, на Уолл-Стрит».

Уолл-Стрит далеко, когда Аки Каурисмяки предстает перед пятьюстами зрителями в Bio-Rex. В красном, как кресла в зале, шарфе, почти робким голосом Аки представляет музыкантов, под руководством композитора Ансси Тиканмяки с бородкой на осунувшемся лице (что-то среднее между Сальвадором Дали и Фрэнком Заппой). Электрогитары, группа барабанных и клавишных, аккордеоны и полтора десятка инструментов. Режиссер уходит, свет гаснет, экран загорается. Мужчина и женщина на мотоцикле. Едут на рынок продавать капусту. «Они счастливы, как дети», − первый титр заимствован из фильма Мурнау «Восход солнца», который «Юха» во многом напоминает.

Юха и Марья живут где-то в финской деревеньке. Известно, что они счастливы. До того дня, пока красивое авто некого Шемейки не ломается неподалеку от их фермы. Мужчина из города примечает сельскую девушку и позже возвращается за ней, а Юха остается один, в полном отчаянии. Несколько месяцев спустя Юха отправляется за Марьей. Тот, другой пытался принудить ее к занятию проституцией, у нее родился ребенок. Трагедию простых людей называют мелодрамой.

Все актеры – всегдашние актеры Каурисмяки: Сакари Коусманен в роли Юхи, Андре Вилмс, француз, в роли Шемейки («Я взял его не потому, что он француз: у него физиономия украинского сутенера, правда?»).

Зрители молчат. Когда машина заводится и уезжает, различим шум мотора. Слова из песни «Время вишен», которую по-французски исполняет Элина Сало (одна из группы постоянных актеров Каурисмяки), − единственные слова, звучащие в фильме. Все происходит вне времени или, скорее, во времени фильма. Марья пользуется микроволновой печью, чтобы приготовить обед для Юхи, которого больше не любит: все ее мысли лишь о городе. Юха тщательно затачивает на точильном камне топор (скрежет стали о камень – один из немногих звуков в фильме) и тут же бреется электробритвой. Комический эффект обеспечен.

«Юха» создан «в безумной надежде, что еще есть люди, которым нравится такое кино, исчезнувшее семьдесят лет назад, этот вкус отношений между простыми героями». Почти религиозное благоговение зрителей в Bio-Rex на протяжении всего фильма, их смех, аплодисменты в конце свидетельствуют о том, что иногда Аки прав в своих безумных идеях.

В холле организовали шведский стол. Костюмы-тройки и разодранные джинсы устремляются к столам, заставленным бутылками вина из Португалии. Вот уже несколько лет режиссер проводит там зиму и, конечно же, сам изготовляет вино: «Исключительно для собственного потребления: Вино Верде хранится, только если добавить в него химикаты, поэтому я просто обязан его пить». Оркестр начинает играть Beatles, Kinks, финский рок (Аки сам продюсирует несколько групп). Вскоре все принимаются танцевать. Почти все. В углу, возле стойки бара, Аки кажется смущенным из-за того, что все эти люди здесь ради него.

Ночью не выпал снег. Сегодня, в пятницу, состоится первый открытый показ фильма "Юха". В кинотеатре «Андорра» − штабе Kaurismäki Brothers. Почему «Андорра»? Несколько лет назад Аки с братом Микой хотели уехать из Финляндии и думали, что Андорра могла бы стать подходящим местом жительства. Теперь Мика проводит часть года в Бразилии, но название так и осталось.

За несколько улиц от «Андорры» открылся кинематографический комплекс. На четыре финских фильма − добрая дюжина голливудской продукции. Тем не менее в 1998 году три финских фильма заняли по кассовым сборам верхние строчки в рейтинге, сразу за «Титаником». В этом сером сооружении из стекла и бетона блестят только витрины с попкорном.

В «Андорре» нет витрин с попкорном. Но есть десяток бильярдных столов и, конечно же, бар. В этот вечер бар набит битком, и кажется, что все друг с другом знакомы, а новичок узнает лица, которые видел в фильмах братьев Каурисмяки. Перед самой кассой человек с бородкой Ивана Грозного подметает пол, он следует за зрителями до самого зала. На стене крупное фото Матти Пеллонпяя, любимого актера Аки, одного из «Ленинградских ковбоев», умершего четыре года назад. «Андорра» рекомендуется тому, кто хочет попробовать любимый напиток Матти, окрещенный им «ядом», который под этим именем теперь подают во всем Хельсинки. Горькая настойка Fernet-Branca и мятный ликер. Ваше здоровье.

Кати Оутинен тоже здесь. Сейчас она играет в театре («Спектакль вне программы»), пытается выучить французский и вынашивает проект вскоре снять собственный фильм. У Аки она играла в «Девушке со спичечной фабрики»,  роль Татьяны в «Береги свою косынку, Татьяна» и Илону из фильма «Вдаль уплывают облака». «Я всегда говорю актерам, − замечает Аки, смеясь, − что они могут выразить все человеческие чувства, все переживания движением одной правой брови». А Кати Оутинен не нужно даже моргать. «Аки не хочет, чтобы актеры репетировали свои сцены. И я, бывает, прячусь в уголке, чтобы поработать тайком. Но если он видит, то терпеть этого не может». «Юха» − фильм без диалогов, но актерам пришлось выучить свои реплики. Каждое слово было написано, и Аки ожидал, как всегда, что оно будет сказано безукоризненно. А поскольку речь шла о немом кино, на практике все удваивалось, особенно количество кадров. Съемки длились 27 дней. Всего лишь 27 дней, но титры к ним делались больше 20 часов. И все помнят тот день, когда коллектив работал 28 часов без перерыва. «Аки такой. Во время съемок он не спит, не ест, он ищет и находит, без конца начиная заново». Сущий ад, по словам некоторых, которые тем не менее не прочь участвовать в следующем фильме («Очередь за супом», вторая часть из трилогии фильмов, съемки которой начнутся в мае; конечно же, с Кати Оутинен, и, по словам режиссера, в духе кино Жана-Пьера Мельвиля). «Съемки были вдали от Хельсинки. Пробуждение утром после нескольких часов сна было волшебным: вставало солнце, а мы начинали день с ныряния в озеро». Примечание: Съемки «Юхи» проходили в ноябре.

Несколько лет назад Аки уехал из Хельсинки в деревню. Ему были нужны «леса». Естественность, невинность кино, искренность чувств. Он ведом ностальгией, абсурдной и разумной одновременно; именно там берет начало его кино − самое чистое из всех.

Перевод с французского:  Л. Тюрина, специально для сайта aki-kaurismaki.ru

Оставить комментарий