Впервые на фестивале в Соданкюля

День 1. Первый укус.

«Ходи на утренние дискуссии».
«Не забудь шапку и перчатки».

Новичку хватило советов ехать на север, в Соданкюля, на ночном поезде. Кто-нибудь посостоятельнее поехал бы в купе, истинный джетсеттер полетел бы прямым рейсом, но эй, я же бедная студентка. К счастью, поезд полупустой. Неполных 19 часов спустя я уже ступаю по земле кинофестиваля.

Проводимый уже в 26-й раз фестиваль «Содис» восхищал меня годами. В моём воображении это такое место, где талантливейшие режиссёры и смущённые поклонницы сидят в одном зале и делят совместные переживания в полутьме кинотеатра.

 «Противовесом 360-ти печальным дням года выступают пять дней и ночей в Соданкюля», посмеивается директор фестиваля Петер фон Баг в своей вступительной речи, игнорируя при этом такие мелочи как «Любовь и анархия», «Эспоо Сине» или «ДокПойнт».

Церемония открытия фестиваля проходит в симпатичном кинотеатре «Лапинсуу», очаровывающем патиной времени и темно-красным занавесом. В зале хватает почётных гостей, финских деятелей кино от Заиды Бергрот до Ансси Мянттяри, а также избранных журналистов.

Маститый кинооператор Майкл Чэпмен, снявший ленту «Таксист», представляет фильм открытия – «Последний наряд» Хэла Эшби: «один из самых беспросветных фильмов, что вы когда-либо видели». Посмотрев фильм, киваю: технически очень шероховатый гимн человеческому сопротивлению – и вправду прекрасное начало!

Классическая реплика Джека Николсона, играющего военного моряка («Я тот грёбаный морской патруль, урод!») немного теряет свою остроту, потому что изображение и звук соскальзывают в рассинхрон. Следующим утром на просмотре синемаскопического шедевра «Горькая победа» неожиданно рвётся плёнка и показ нужно остановить на время склейки.

Публика не возражает. 

День 2. Конец невинности.

В организации мероприятия царит старомодность, и это, кажется, сделано абсолютно сознательно.

Как вам такое: билеты на показы можно забронировать заранее только по телефону (по крайней мере, не стационарному). За билетами на каждый показ существует своя очередь (ежедневное увлечённое стояние в очереди). Программа фестиваля дырявая, как эмменталь, и последние пробелы заполняют только за день до завершения фестиваля (держите публику в напряжении!).

Цена за проезд на автобусе от ближайшего доступного жилья в Луосто просто грабительская (проездной на день – 25 евро!) а время оценивается на сайте совершенно неверно (25 минут, а на самом деле почти 40). Дальше идёт сама Соданкюля, труднодоступная и удивительно маленькая деревушка, где вегетарианка вынуждена съесть пиццу дважды за пять дней, потому что фалафеля нет.

Всё венчают желанные показы – обвороживший Канны «Гавр» Аки Каурисмяки и документальный фильм его старшего брата Мики, посвящённый Мириам Макеба – «Мама Африка», все билеты на которые, конечно, были забронированы заранее (хотя это и казалось невозможным).

Начинается полная надежды охота: можно ли ещё достать билеты? Если да, то когда и где? Включается сарафанное радио. Псст, –  шепчет одна пожилая дама другой. – Завтра утром в продажу поступит 20 штук, а может, всё-таки 60?

Мой интересующийся «Гавром» друг предлагает купить билеты также для меня и моей спутницы, но из-за квоты в пять штук нам достаётся только один.

Следующим утром торчим в очереди больше часа, но, наконец, билет у нас. Моя физиономия, в точности как у других купивших билеты, сияет как медный пятак. Пока не дошло, что на сам показ надо отстоять ещё полуторачасовую очередь. Всё-таки фильм представляет сам Аки.

Поскольку он предлагает нечто действительно сложно постижимое, это создаёт спрос и одновременно множество довольных клиентов. «Гавр», красивая сказка для взрослых, стал одним из кульминационных моментов фестиваля.

День 3. Танцы на площадке

Другая сторона доморощенности – непосредственность.  Поверхностность и коммерческая закваска международных кинофестивалей сверкают здесь своим отсутствием, в программе можно найти лишь несколько новых иностранных фильмов.

Тут есть возможность посмотреть на большом экране как исключительно рекомендованные к просмотру знаковые творения (фильм «Работа» Сулеймана Сиссе), так и любимые классические ленты (фильм-прорыв Джеймса Дина «К востоку от рая»).

Соданкюля известна также концертами к показам немых фильмов, из которых я выделяю сопровождавшую демонстрацию вновь смонтированного «Метрополиса» группу «Cleaning Woman».

Фестивальная палатка школы Китисенранта и организованный в старом супермаркете фестивальный клуб – официальные места тусовки, где вращаются одни и те же физиономии. Соданкюля, похоже, для многих праздник. Некоторые кинопрофессионалы старого поколения всегда под мухой, с самого утра. Самое же важное отличие – самое незаметное. Когда все приходят в движение по одной и той же причине, нет нужды проводить ни моральных, ни физических границ. На «Содисе» нет охранников, сопровождающих деятелей кино в укрытие от любопытствующих, только наблюдатели, которые следят, чтобы звезда не заблудилась по пути к показу или в бар. Одна часто замечаемая пара – Вилле Виртанен и канадский режиссёр Атом Эгоян.

Эгоян, относящийся к наиболее интересным современным режиссёрам, откровенничает с развесёлым краснобаем, оставляющим в тени даже ведущего ежевечерней программы «Кинобинго» Кари Вяянянена. Тот факт, что режиссёр любит разговаривать о своих фильмах со зрителями, тут ни при чём. Один единственный наполовину сформулированный вопрос после показа эгояновского «Семейного просмотра» –  и я заполучила нового собеседника.

Вечером выясняется, что «Содис» не совсем свободен от дискриминации. Автобус забирает сначала гостей, потом прессу, и, наконец, сотрудников на традиционные танцы на танцевальную площадку у Порттикоски. Она находится в зарослях, кишащих насекомыми, но когда есть бесплатные алкогольные напитки, замороженные соевые сосиски, панорама со скалы на полярное солнце и речной водопад, людей набирается целая толпа. В итоге полицейские с фейс-контроля всю ночь возвращают на вечеринку компанию, стремящуюся в лес.

Гости восхищаются лапландской природой, и бутылка коньяка идёт по кругу. Когда наступает время возвращаться, Эгоян медлит: «Где Аки? Надеюсь, он не слишком пьян. Я лучше останусь и подожду его.»

После этого больше его не вижу.

День 4. Выбери свою сторону!

Кинофестивалю в Соданкюля присуща строгая этика, выбор своей стороны. Он является последним бастионом аналогового кино против цифровых записей. Аки Каурисмяки недавно утверждал во Франции, что кино – это «игра света и тени, не электричества и тьмы».

Тоска по добрым старым временам здесь является добродетелью. Когда все фильмы Жан-Люка Годара получили коммерческий успех в Финляндии 60-х, сам маэстро качал головой по поводу уровня финской кинокультуры. И как только фильмы Роберта Брессона привлекали в 70-х больше зрителей в Хельсинки, чем в Париже!

Родившиеся здесь в 80-х просто зеленеют. Драпированная ностальгией проблема реальна и известна всем любителям кино. Киноархивы полны невостребованными классическими лентами, которые нигде не больше не показывают. Нынешние годары и брессоны больше не видят света киноэкрана, потому что в четырёх залах из пяти идут «Пираты Карибского моря 4». И не увидели бы без фестивалей, которые цветут в Финляндии и других странах.

И, тем не менее, новые возможности очевидны, и признание их не обязательно требует полного перехода. Замена старых проекторов новыми, цифровыми, означает для многих кинотеатров прощание с плёнкой. В то же время фильмы распространяются легче и быстрее среди большей аудитории, так что, с другой стороны, позиция зрителей улучшается. Опять же, цифровые кинокамеры делают возможным создание совершенно нового видения, как, хотя бы, в «Меланхолии» Ларса фон Триера.

День 5. Неподходящие идеалы.

Утренние дискуссии в Соданкюля прекрасны, возможно, они самые прекрасные из всех, что я видела на каком-либо кинофестивале. На них действительно начинаешь понимать основания кино как искусства, на каких идеях строится произведение данного художника. Следя за дискуссиями, быстро замечаешь, что существуют правильные и неправильные ответы на такие вопросы как, например, «Какой фильм сильнее всего повлиял на вас в детстве?». К счастью, гостями Соданкюлы не так легко манипулировать.

Например, тайский режиссёр Апичатпонг Вирасетакул, взявший в прошлом году Золотую пальмовую ветвь, создаёт экспериментальные и почти мистически религиозные фильмы. И, тем не менее, он называет оказавшими наибольшее влияние Стивена Спилберга и Джорджа Лукаса. Впечатление, наиболее его потрясшее, заставило и публику затрястись: «”В поисках утраченного ковчега”, особенно конец, где люди плавятся».

Вирасетакул также не глотает без ответного укуса проводимое фон Багом различие «плёнка – хорошо, цифра - плохо». У вещей всегда есть оборотная сторона: «Плёнка вредит окружающей среде, все эти пластиковые копии. Через пять лет цифровое кино разовьётся лучше».

Вопрос также и в осмыслении. Атом Эгоян выделяет специфику кино, например, сравнительно с музыкой или изобразительным искусством. «Язык кино не менялся с ранних лет, он пришёл к нам уже развившимся.» По Эгояну, этому есть всего одно объяснение: фильмы отвечают нашей привычке видеть сны. Например, крупные планы – основные строительные блоки снов.

«Но кто соберёт съёмочную группу нашей мечты?»

Перевод с финского:  Д. Кузнецов, специально для сайта aki-kaurismaki.ru