Интервью с Кати Оутинен

– В скольких фильмах Аки Каурисмяки вы сыграли?

– В шести или семи. Минутку. Сейчас посчитаю. «Тени в раю». Затем «Грязные руки» для телевидения, «Татьяна», «Девушка со спичечной фабрики», «Юха», «Гамлет…». И еще… «Вдаль уплывают облака». В семи. Если я ничего не упустила.

– Как родилась Ирис в «Девушке со спичечной фабрики»? Каурисмяки давал Вам точные указания?

– Конечно. Сценарий был листком бумаги формата A4, с обеих сторон исписанным текстом, Аки носил его в заднем кармане брюк. Аки закрыл меня в маленькой комнатке, чтобы я могла его прочитать. Никакой интриги, только описание, каким должен быть персонаж, что должно произойти, с чего всё начинается и чем заканчивается. Затем Аки забрал у меня сценарий и спросил, поняла ли я его. Я ответила, что поняла, и он пригласил меня сняться в его фильме неделей позже. Мы всегда обсуждаем персонаж, и после этого он не дает много указаний.

– Как вы готовились к этой роли? Например, вы ходили смотреть, как люди работают на фабрике?

– Да, мы начали с работы на фабрике. Я действительно в течение двух дней стояла на конвейере на спичечной фабрике.

– Вы обычно много раз репетируете ваши роли до съемки?

– Никогда. Аки ненавидит репетиции. Когда я украдкой репетировала с кем-то, чтобы выучить роль, Аки всегда осаждал меня, говоря: «Это не репетируем, прекратите немедленно!»

– Каурисмяки обычно снимает по несколько дублей?

– В «Девушке со спичечной фабрики» был один дубль, только первый, каждый раз. Он не снимает много раз, самое большее два: второй дубль для подстраховки.

– Как Каурисмяки руководит актерами?

– Он говорит, что надо делать, и затем мы это делаем. Он немного описывает персонаж.

Настроение и ритм важны, когда репетируем с камерой – мы все же немного репетируем перед камерой – я пытаюсь, насколько это возможно, работать так, как я делала бы это во время съемки. Таким образом, Аки может сказать больше или меньше, быстрее или медленнее.

– В фильмах Каурисмяки говорят по-особому. Не думаете ли Вы, что существует язык Аки?

– Разумеется. Кстати, я думаю, что в языке Аки присутствует юмор и слова, которых не существовало или которые исчезли из разговорного языка до того, как Аки начал снимать фильмы.

– Можете немного рассказать об этом?

– Аки придумывает реплики в последний момент. В одном из его фильмов реплики были уже в сценарии, это было во «Вдаль уплывают облака», а также в «Тени в раю», моем первом фильме у этого режиссера. Просто в момент, когда устанавливается освещение и выбирается место для камеры, Аки исчезает в углу и пишет реплики. У нас они появляются лишь за несколько минут до съемки.

– Видите ли Вы сценарий до съемки?

– Иногда это бывает, как, например, в «Тенях в раю» и «Вдаль уплывают облака». Но это исключение. Говоря о «Гамлете…», когда я попросила сценарий, Аки мне сказал: «Ты что не знаешь Шекспира?» Я ему ответила, что он есть в библиотеках. «Не верь!» - добавил он, собираясь переделывать текст.

– Есть ли у Аки Каурисмяки что-то своеобразное в манере руководить?

– Да, у Аки имеется как бы фундамент, на котором мы находимся. Образ настроения актеров. Я работала с режиссерами, которые не умеют выразить, что именно им не нравится в игре. Они говорят о чем-то неясном, типа: «Это не то, что я хотел бы видеть». Аки говорит прямо: «Это не то, что я хотел, но я хочу, чтобы это было так-то и так-то». Он упрощает и разъясняет цель. Аки выдвигает главное на передний план. Именно эту ясность я обожаю у него.

– Не кажется ли Вам, что женские персонажи, которых вы играли, прежде всего, в «Тенях в раю», развиваются вместе с его фильмами?

– Они старели со мной. Например, у Аки я всегда играю комедию. Я настойчиво ищу все то, что может уменьшить нагрузку, придать черты комедийности трагическим ролям. Например, когда снималась «Девушка со спичечной фабрики», трагический фильм, я все время работала, как над комедией. Такой настрой проистекает из языка Аки, из обстановки на съемочной площадке. Мы не говорим себе: «Мы делаем искусство и это серьезно». Напротив, присутствует непринужденность, и нам легче. Когда мы пришли смотреть фильм в зале кинотеатра «Андорра», нас было пять или шесть человек. Аки монтировал его очень долго, шесть месяцев после съемки. Это был первый раз, когда я смотрела на свою собственную работу, не думая, что это я. Я переживала съемку как комедию, но фильм мне показался столь печальным, что я была искренне потрясена в некотором смысле. Это было безумное чувство.

Перевод с французского:  Ксения Киттен, специально для сайта aki-kaurismaki.ru