на главную   фильмы

Человек с прошлым

Василь Лье  |  Столичные новости
Финн Аки Каурисмяки искренне называет себя старым сентиментальным волком.

Если бы на разных пышных и тщеславных церемониях присваивали бы награды не «самым лучшим фильмам», а, например, самым человечным или самым нежным, или самым трогательным, то, безусловно, такой приз в этом году вручили бы финскому кинорежиссеру Аки Каурисмяки — автору ленты «Человек без прошлого». Благодаря программе «Фестиваль фестивалей» МКФ «Молодость» картину эту посмотрели полторы сотни киевских синефилов, в прокате она, скорее всего, не появится, и это — упрек нашему времени, в котором мишура ценится сильнее, чем простые и честные человеческие чувства, а расфуфыренные по образцам глянцевых журналов герои абонировали авансцену жизни, напрочь заслонив неудачников и маргиналов. Аки Каурисмяки как раз чаще всего снимает отверженных. Он очень любит ехидничать над фетишизированным капитализмом принципом «успех есть благо». И, напротив, знает, что счастье можно найти и в убого обставленной стандартной комнатушке, и в бараке на Богом забытой окраине, и в заплеванном баре.

Между прочим, как настоящий финский мужчина Каурисмяки любит пофилософствовать за стаканчиком. Недавно корреспонденты «Фигаро» застали его именно в этом состоянии. Каурисмяки, пошатывающийся, но несгибаемый гигант, как не преминули отметить журналисты, смотрел на своих собеседников взглядом, окутанным алкогольной дымкой. В руке он держал бокал пива, а еще несколько опорожненных, как трофеи, стояли перед ним на столе. Алкоголь делал режиссера угрюмым, но и более откровенным. И заметнее становились шрамы в душе и чувствительные нервы «старого сентиментального волка», как отрекомендовал себя сам режиссер. И громче звучал блюз его сердца.

«Человек без прошлого» — история о безжалостно избитом провинциале, потерявшем память и возродившимся к жизни благодаря спокойной заботе хельсинкских бродяг и столь же невзрачной женщины — офицера Армии спасения — принес Каурисмяки Гран-при нынешнего Каннского кинофестиваля, а актрисе Кати Утинен, его талисману, приз за лучшую женскую роль. Для режиссера и это — лишний повод поворчать: «Наверное, я все же сделал очень коммерческий фильм». Хотя практически сразу он добавляет: «Мое кино становится все более и более минималистичным. После «Юхи», немого черно-белого фильма, я три года ждал вдохновения. Если бы я не был так ленив, то, наверное, уже бросил бы кино и пошел работать на стройку. Но потом меня неожиданно осенила идея: показать человека, у которого нарушилась связь со временем. Приступая к фильму, я думал о Чарли Чаплине. Я снимал вариацию вокруг его стиля, его эпохи, его фильмов. Только не спрашивайте меня, почему именно Чарли Чаплин пришел мне в голову: моя голова — дикий лес».

Здесь Каурисмяки, конечно, слегка кокетничает. Ведь в его лесу есть очень приметные вешки. Он один из редких современных режиссеров, который, снимая очень разное по жанру кино — от фильма-нуар до мелодрамы, от рок-мюзикла до роуд-муви, остается узнаваемым во всех своих работах. И кроме того, неизменно приверженным к персонажам, давно не интересующим большинство его коллег — неприметным провинциалам, беднякам, неудачникам. Их встречаешь уже в его дебютном фильме — экранизации «Преступления и наказания» («Я читал книгу о Хичкоке, где он говорил, что есть одно произведение, к которому он никогда не притронется. Я сказал себе: ты увидишь, старичок. В конечном итоге, он был прав!»). Самыми глубокими и красивыми чувствами Каурисмяки считает самопожертвование и любовь к ближнему. Он верит «в судьбу, любовь, братство, солидарность, труд». И, несмотря на все жизненные передряги, остается идеалистом. «Я верю в идеи коммунизма — давать и делить... Я знаю, что выгляжу старомодным человеком».

То, как оно жить без хлеба и крова, Каурисмяки испытал на собственной шкуре. «Я был бездомным, у меня не было ни гроша в кармане. Но я всегда знал, что я выберусь из любой сложной ситуации. Я был молод. И я еще не был отчаявшимся». Он снимает простых людей: «Я знаю, что они чувствуют, я был одним из них. Сам я из рабочих, и понятия не имею, как делать фильм для богатых. О чем они между собой говорят? Предположим, она смотрится в зеркало: какое бы платье мне надеть вечером? А он: ох, у меня сегодня ужасный стресс». Каурисмяки знаком с другой, не парадной стороной жизни. Чтобы заработать на кусок хлеба, он перепробовал в молодости много профессий: «рабочий на стройке, самый быстрый в Стокгольме мойщик тарелок, почтальон... Почтальон, это было великолепно. Я работал по утрам. В полдень я был уже свободен и шел в кино». В день, когда на одном сеансе он увидел «Андалузского пса» Бунюэля и «Нанук» Флаерти, он «совершенно помешался на кино. «Моя судьба была решена».

«Я люблю жизнь, — говорит Каурисмяки, — хотя она меня не особо любит». Лучше всего он чувствует себя в финских лесах, под защитой столетних деревьев или под солнцем Португалии, где у него есть собственный виноградник. Еще он обожает музыку. Каурисмяки сам руководил, по его словам, «самой громкой и худшей рок-группой в истории» — «Ленинградские кобвои» — и даже снял об ее американском турне бурлескную ленту. «Я сохранил рок-н-рольный дух», — утверждает режиссер. Что это значит? «Не бояться ничего, особенно самого себя». Подбирая музыку к «Человеку без прошлого», он переворошил свою коллекцию пластинок и прослушал все диски в фонотеках соседей.

Директрису Армии спасения играет в «Человеке без прошлого» очень популярная в Финляндии Анникки Тахти. И поет в фильме ностальгический вальс «Помнишь ли ты Монрепо», который впервые исполнила в 1955 году. «Анникки — великая дама танго, — замечает Каурисмяки. — Она, кстати, ответственна за мое рождение. В 1957 году мои родители пошли на бал, где она пела. Через девять месяцев родился мальчик, это был я. А вообще, знайте, что танго родилось в Финляндии, оно было у нас украдено Аргентиной!».

Заказывая очередной бокал пива, он произносит: «Я ненавижу кино, оно отняло у меня жизнь. Двадцать два года я провел, смотря фильмы, и теперь, увы, слишком поздно менять свои привычки».

 

Оставить комментарий