на главную   интервью

Один другого лучше

Бернар Женьес  |  Le Nouvel Observateur  |  14.06.1990
Финский сын Годара и Брессона, скандинавский брат Джима Джармуша, Аки Каурисмяки и «Ленинградские ковбои» – явление европейского кино. Грустный в разговоре. Чудак на съемках.

Его имя – чтобы валить ели, осушать озера, погонять оленей. Аки Каурисмяки – истинный финн. Он молод (33 года). Уже снял семь фильмов (в их числе «Девушка со спичечной фабрики») и понемногу создает себе имя. Учитывая его происхождение, это непросто. Непросто, учитывая его самого. На прошлой неделе мы встретились с ним в Париже.

– Ваш фильм великолепен. А главное, он очень смешной…

– Нет, это трагедия.

– Почему трагедия?

– Потому что он провальный.

– Почему он провальный?

– Потому что я ничтожество.

– Почему вы ничтожество?

– Потому что я грустен.

– Почему вы грустны?

– Я не знаю. Я такой с рождения.

– Это единственная причина?

– Нет, еще я финн.

– Что это значит?

– Что я живу в изуродованной стране.

– Кем изуродованной?

– Банками, страховыми компаниями. Они уродуют леса, всучивают нам свои компьютеры и атомные электростанции.

– Технический прогресс, как бы то ни было, все-таки имеет свои плюсы...

– Нет, только не у нас.

– Почему?

– Потому что мы грустны.

– В чем выражается эта грусть?

– Люди все больше и больше пьют, все больше и больше дерутся, все чаще кончают самоубийством.

– Это апокалипсис!

– Нет, это Финляндия.

Ну конечно, когда услышите такое в 10 утра, ваш день пошел насмарку. А поскольку кажется, что Земле и вправду суждено прекратить вращение, у вас остается только одно желание:  вернуться домой, закрыть ставни, отключить телефон и забиться под одеяло. Но Аки Каурисмяки хитер. Сначала он вас обескураживает, а потом соглашается рассказать о себе. Он говорит о роке («Чак Берри – лучше всех»), о финском танго («вы не знаете? оно потрясающее!»), о своей страсти к «кадиллакам» («у меня их три»), о своей любви к пиву («самое лучшее – португальское»). И, конечно же, о кино.

По мнению Каурисмяки, после 60-х годов воцарилась полная безнадежность. То, что было снято позже, «не представляет почти никакого интереса. Все делают одно и то же». Он называет молодого Годара (кстати, Каурисмяки создал кинокомпанию под названием «Виллеальфа» в честь «Альфавиля»), Трюффо («эмоция, точный взгляд») и еще Роберта Брессона («самый молодой из всех нынешних режиссеров»).

А Джим Джармуш? Это друг. Аки встретил его на кинофестивале в Соданкюля. С тех пор они неразлучны. В чем-то по аналогии с их фильмами. Доказательство? «Таинственный поезд» Джармуша и новый фильм Каурисмяки «Ленинградские ковбои едут в Америку» (намек: Джармуш играет в нем продавца автомобилей).  Финский режиссер заявляет, что снял свой фильм раньше американца. Существенная деталь, если знать, что два этих полнометражных фильма более чем родственны. Джармуш выбрал главной линией приключения японской парочки, которая совершает паломничество в Мемфис по следам Элвиса Пресли. Каурисмяки поступил еще радикальнее.

Его персонажи? Группа полоумных рокеров родом из Сибири, вбивших себе в голову покорить Америку. В один прекрасный день они прибывают в Нью-Йорк. Самоуверенные. Они бездари и скверно играют? Не имеет значения: три четверти групп на вершине хит-парада с ними и рядом не валялись. Эти типы (вдевятером, с огромными взбитыми на головах коками, в черных очках и длинных, как карандаш, башмаках) втискиваются в старенький белый «кадиллак». Курс – строго на юг. Начинается совершенно безумное роуд-муви. Ленинградские ковбои и вправду пересекают Америку: задворками, по разбитым дорогам, среди ржавых заводов, опустошенных полей и раскуроченных пригородов. Каждый вечер они паркуют свой «кадиллак» возле клуба, где играют перед шестью бутылками пива и четверкой лысых, совершенно раскисших типов. В конце всегда одно и то же: хозяин заведения дает им несколько долларов, прежде чем процедить: «Чтоб ноги вашей здесь больше не было». Вот. В целом, это и есть вся интрига фильма. Фильм, который похож на комиксы, усеянные сумасшедшими и уморительными хохмами. Новые братья Freak (гениальные персонажи художника-мультипликатора Гилберта Шелтона) предстают как проповедники искусно дозированного дурного вкуса. Знамение времени? Знамение или нет, посмотрите фильм. И увидите, как грустный Аки Каурисмяки заставит вас смеяться до слез…

Перевод с французского:  Л. Тюрина, специально для сайта aki-kaurismaki.ru

Оставить комментарий