Аки Каурисмяки: «Я последний романтик»
– Ваш герой спонтанно помогает беженцу – как бы Вы повели себя в таком случае?
– Я могу только хотеть и надеяться, что я тоже смогу помочь. Но, к сожалению, я не уверен, как на самом деле повел бы себя в такой ситуации. Каждому, кто просит у меня милостыню, я даю несколько монет, но если бы требовалось больше участия, то не знаю, как бы я среагировал. И тут поставлен как раз этот вопрос.
– Ваши герои дымят не меньше Вашего – не становятся ли сцены с курильщиками во времена запрета курения более трудными?
– Становится все труднее. В этом фильме я нарочно перенес действие в 2007 год, чтобы люди в фильме могли курить в барах. Конечно, я уже знаю, что курение вредит здоровью – но это мое право.
– За «Человека без прошлого» Вы когда-то получили «Собачью пальмовую ветвь», шуточный приз за лучшую собачью роль. Потом собака снова сыграла важную роль – Вы доверяете животным больше, чем людям?
– Для ясности: приз получил тогда мой пес Тяхти! А в «Гавре» играет его внучка. Моя жена страстно любит животных. Однажды они пришла и потребовала, чтобы для собаки я тоже написал роль.
– Однажды Вы сказали, что чем пессимистичнее становитесь Вы, тем оптимистичнее получаются Ваши фильмы. Не потому ли «Гавр» стал Вашим самым оптимистичным фильмом?
– Если переходишь границы пессимизма, все становится безразлично. Да не хочу я вовсе быть пессимистом. Но надежды больше нет, у меня нет доверия к человечеству. Я последний еще оставшийся романтик. Безнадежно романтический пессимист. Поэтому «Гавр» тоже сказка – с двойным хэппи-эндом.
– Если нет надежды, что Вами движет?
– Я часть человечества. И мы идем через ад рука об руку.
– Разве снимать фильмы Вам не в радость?
– Нет, снимать фильмы скучно. Как говорит Гомер Симпсон: «Скууууушно!» В режиссуре я жалкий дилетант. Мне хорошо удается только подбирать музыку к готовому фильму. Конечно, я прикидываюсь профи, но это не так. Я жалкий киношник.
– Кто же понуждает Вас к этому занятию?
– Я слишком ленив, чтобы делать какую-то приличную работу.
– Легко ли получать финансирование для Ваших фильмов?
– Это никогда не составляло проблемы. Когда я начинал, я был 20-летним юношей. Я хотел снимать фильм, и я снял фильм. Как уже сказал Фассбиндер: «Если у тебя нет пленки и камеры, одолжи камеру и укради кинопленку». Деньги никогда не составляли проблемы, просто я всегда составляю очень маленькую смету. Тот, кому отсутствие финансов не дает снимать фильмы, должен бросить это занятие.
– От чего в жизни Вы бываете счастливы?
– Я бываю счастлив, когда по утрам мне не надо вставать.
– Было ли в Вашей жизни время, когда Вы были веселее? Может быть, в подростковом возрасте?
– Нет. Раньше я был намного пессимистичнее. Теперь я достаточно взрослый, чтобы быть оптимистом.
– Разве перед этим Вы не утверждали обратное?
– Ну да, я делаю вид, будто я пессимист. На самом деле я люблю жизнь. Я люблю рок-н-ролл. А Джин Винсент – гигант.
– Какое кино Вам нравится?
– Мне всегда нравились серьезные фильмы Фрэнка Капры и Витторио Де Сика. Меня увлекает кино только до 1962 г. Потом пришло телевидение, и старые мастера вымерли. В 1961 г. еще был Годар и его манера монтажа фильмов – для меня это было последним новшеством в кино.
– Вы живете в Португалии, Ваш коллега Мануэл де Оливейра в возрасте 103 лет еще снимает там фильмы. Вы берете с него пример?
– Нет, этот парень безусловное чудо. Физически и душевно он в прекрасной форме – кто еще сможет такое в этом возрасте? По крайней мере я сниму еще только три фильма, и потом точно брошу.
– О чем они будут?
– Это будет трилогия о портовых городах. Возможно, я когда-нибудь буду снимать на немецком. Раньше я думал, что не смогу. Между тем я осознал, что этот язык обладает скандинавской логикой.
Перевод с немецкого: А. Дмитришин, специально для сайта aki-kaurismaki.ru
