Аки Каурисмяки: «Я говорю о разобщенности человечества»
Каурисмяки по-прежнему дитя Достоевского и Андерсена, фильмов-нуар и танго – типичной финской музыки, как известно. Он разбавляет черноту жизни белым вином, создает свои фильмы с алмазной точностью, а в интервью позволяет себе отклоняться от темы, добродушно шутить и вежливо пояснять: «Я один из молчунов планеты, и когда я говорю, мои слова не имеют значения. Можете их стереть».
– Что привело вас в Гавр?
– Не то, чтобы я так решил. Я ничего не решаю, нужно полагаться на удачу. «Наудачу, Бальтазар» [1]. Удача привела меня на набережную туманов [2]. Через пятьдесят километров начинается Бельгия, и это было бы уже слишком! Я рассказываю о Европе. Об иммиграции в Европу. О разрушенном мире. О разобщенном человечестве. Быть человеком очень сложно. У женщин это получается лучше, чем у мужчин.
– Но герой «Гавра» мужчина, и он излучает доброту.
– Просто он одинок. Он пробует встать на путь гуманизма. Гуманизм сегодня, сейчас, почему бы и нет? Нужно пробовать, потому что завтра будет слишком поздно. Завтра, возможно, запретят улыбаться, как запретили курить. За остальное я не отвечаю, но сейчас да.
– Даря красоту?
– Красота – в глазах зрителя. Так заведено. Я снимал разные фильмы за прошедшие годы и над этим фильмом особо не размышлял. Меньше, чем над всеми остальными. Получилось так, как получилось. Человеку пришел конец, но не поэту и не поэзии. С поэзией еще не покончено. И виновата не поэзия, виноват человек. В человеке нет жалости. Ни одной прекрасной черты. Если ему даруют спасение, это будет неправильно. Он этого не заслужил. Это дается свыше. Падает, как подарки с неба. Подарки для заключенных. Моим первым фильмом было «Преступление и наказание». Я начал с тюрьмы. Да так и застрял там навсегда. Не смог по-настоящему выбраться оттуда. Я пытаюсь, потому что на воле можно бегать свободно. И желаю удачи и счастливого пути тем, у кого получается! А я так и останусь в тюрьме.
Перевод с французского: С. Чистякова, специально для сайта aki-kaurismaki.ru