на главную   интервью

«Когда я смеюсь, я вижу, как умирают птицы»

Летисия Бланко  |  El Mundo  |  22.01.2015

Фильмотека Каталонии начала год киноциклом, посвящённым двум финнам: Аки Каурисмяки и Петеру фон Багху. В 1986 году они вместе основали кинофестиваль «Полночное солнце» в общине Соданкюля, в 120 километрах от Полярного круга, где летом никогда не заходит солнце. Там бывали такие режиссёры, как Френсис Форд Коппола и Сэмюэл Фуллер.

Аки Каурисмяки

Аки Каурисмяки в Барселоне. ФОТО: САНТИ КОГОЛЛУДО

Режиссёр фильма «Огни городской окраины», который начал день с водки и продолжил белым вином, встречает прессу с бокалом пива в одной руке, сигаретой – в другой и тремя поцелуями — на русский манер. «Мы, финны, тоже любим людей, только не демонстрируем это постоянно», — говорит он перед тем, как прикурить ещё одну сигарету.

– Как вы познакомились с Петером фон Багом?

В первый раз я увидел его в 1976 году в небольшом киноклубе, где показывали джазовые фильмы. Ему было около 30, мне — 16. Петер организовал программу хельсинкской фильмотеки. Я в то время обожал кино, а он ходил на все сеансы, так что мы стали очень хорошими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Я часто критиковал его решения, потому что тогда я был молод и высокомерен. Если ты не критикуешь, когда ты молод, то когда ещё ты будешь это делать?

– У вас сейчас также есть друзья, которые моложе вас?

Если бы у меня были друзья, то они все были бы моложе меня, потому что никто не может быть ещё старше, чем я. Я отец Ноя.

– С тех пор, как вы настроены более пессимистично, ваши фильмы стали оптимистичней?

Я настроен оптимистично, потому что моя смерть близка. Наконец я уйду отсюда. Это то, что я хотел бы сказать матерям этого мира: если дело пойдёт так и дальше, у их детей и внуков не будет будущего. Будущее возможно только тогда, когда матери встанут против глобализации.

– Почему вы живете в Португалии?

Потому что это самое удалённое от Финляндии место в Европе. Самый длинный перелёт из Хельсинки — в Лиссабон. Правда, я мог бы также выбрать Грецию, но рейс туда — на 15 минут короче.

– Будучи финном и живя в Португалии, что вы думаете о Европе как идее?

Если бы на испанский не дублировали фильмы, то я бы жил в Андалусии. В Португалии это запрещено. Это единственный хороший закон, который принял диктатор Салазар. Я уехал из Финляндии, потому что не мог смотреть, как уничтожают мою страну. Теперь я вижу, как уничтожают Португалию.

– Португалия — страна, склонная к меланхолии, «саудади».

Нет ничего столь же печального, как Финляндия. Возможно, Украина.

– Кризис нас ничему не научил?

Я не верю, что человечество когда-либо чему-либо научилось. У человечества нет будущего.

– Какие фильмы вам нравятся?

Всякий раз, когда у меня есть такая возможность, я беру что-то у Чаплина или Годара, сознательно или бессознательно, потому что у меня нет большого таланта или собственных идей. Для меня есть два абсолютных мастера: Бунюэль и Одзу. Просто потому, что они делали кино так, как оно должно делаться: рассказать историю (мальчик встречает девочку) так, как это надо делать. Они научили меня следующему: если собираешься снимать грустный фильм, используй джаз. И наоборот. Никогда не делай ничего очевидного. А если ты это делаешь, будь изобретательным. Если у тебя есть очень грустная сцена, в которой мальчик и девочка расстаются, используй джаз. В противном случае, это был бы Голливуд. Лучше застрелиться.

– Когда вы снимали «Гавр», обсуждалась возможность того, что это будет трилогия, даже говорили, что, возможно, будете снимать в Испании, это до сих пор актуально?

В то время я был молод. Теперь я стар. Я не хочу снимать фильмы только потому что я режиссёр и это моя профессия. Это единственная приличная профессия, которой я могу заниматься, потому что я чёртов лентяй. Я никогда не был хорош ни для какой другой работы. Поэтому я начал делать фильмы. Но я не хочу впадать в крайность — каждый год делать по фильму, даже если нечего сказать, как это делают некоторые из моих коллег, как Педро, например.

– Вы имеете в виду Альмодовара? Или Педру Кошту?

Я сказал Педро, и есть много разных Педро... Конечно, ты можешь снимать каждый день, если хочешь, каждую неделю, можешь сделать так, чтоб машина была на ходу, смазанная маслом. Но тогда возникает опасность что ты окажешься в шоу-бизнесе. Для чего тогда снимать? Для широкой публики? Есть дела поважнее.

– Почему шоу-бизнес вам кажется таким плохим?

Шоу-бизнес — это не работа. Я лучше буду копать или убирать в доме, мне это кажется более творческим занятием. Хороший шоу-бизнес я считаю хорошим. Шоу-бизнес, чтобы скоротать время, — плохим. В глубине души, мне нравится смеяться, но я никогда этого не делаю. Потому что когда я смеюсь, я вижу, как погибает лес, как умирают птицы. Я не вижу ничего весёлого в этом мире.

– Вы в депрессии?

Не я — человечество.

Перевод с испанского: Ольга Ярош, специально для сайта aki-kaurismaki.ru

Оставить комментарий