Аки Каурисмяки: «Мои фильмы слишком коммерческие»

— Мы сидим в финском посольстве, слушаем музыку Тошикате Шинохары к вашей картине...

— У меня простое отношение к музыке. Обычно беру одну-две песни как лейтмотив, в конце добавляю несколько аккордов, чтобы заглушить диалоги. Музыка может объяснить больше и лучше, чем изображение. Правда, я противоречу моему любимому Роберу Брессону, который считал музыку в кино вообще излишней. Но даже он иногда включал в свой фильм один или два гитарных перебора.

— Что бы вы хотели сказать русским зрителям перед премьерой?

— Только одну фразу, которую я знаю по-русски: "В детстве жизнь Максима Горького была очень тяжелой". А вообще скажу, что это хороший фильм, краски в нем яркие, сюжет простой — во всяком случае, по сравнению с "Гамлетом".

— Кроме Горького вы знаете других русских авторов?

— А что, зря что ли мой первый фильм назывался "Преступление и наказание"? Да, я их всех перечитал — и Чехова, и Достоевского, и Булгакова. Кроме "Обломова": тут, признаюсь, заснул на второй странице.

— А русское кино на вас хоть немного повлияло?

— Не заставляйте меня напрягаться: русские имена так трудно запомнить. Ваша классика всем известна. Я сам иногда показываю "Потемкина", ценю Довженко и... того, кто поставил "Красную палатку".

— Калатозова?

— Вот именно. "Летят журавли".

— А Тарковский вам близок?

— Это поразительно, что мы с ним родились в один день — 4 апреля. Ничего общего! Тарковский — великий режиссер, но я не вижу у него ни намека на чувство юмора.

— Зато у вас с юмором все в порядке?

— Не подумайте, что я тупой оптимист. Но когда встает выбор, плакать или смеяться, предпочитаю последнее.

— Прошел год, как вы закончили "Человека без прошлого". Как вы смотрите сегодня на этот фильм "с прошлым"?

— Я вижу в нем только ошибки и потому предпочитаю не пересматривать.

— Какой и когда будет ваш следующий фильм?

— Не раньше чем через два года. Это будет моя версия Брессона. Мои последние картины были слишком коммерческими, пора отойти в сторону.

— Но вы не оставите своих актеров ради непрофессионалов, как это делал Брессон?

— Обещаю, так далеко, чтобы отпугнуть зрителей, я не зайду.