Жизнь богемы

Потом, не завтра, нет. Зимой, зимой, не раньше.
Прозрев и устремив к былому взгляд и разум,
в былом найдёшь ты ад. Конечно, ад. Не рай же.
Глубин тщеты коснёшься ты и разумом, и глазом.
Но тем верней метнёшься к ней, в ущерб всему и разом.

Начнёшь, забыв комфорт, разъяв капкан престижа,
блуждать среди теней во временах богемных.
В дымах и облаках, на чердаках Парижа,
в чумных пирах, в иных мирах - подлунных и подземных.
И вместе с тем - меж серых стен, больничных и тюремных.

(М.Щербаков, PARIS ENCORE)

Аки Каурисмяки, о фильме которого "Огни городских окраин" я уже писал неделей раньше, снова порадовал. - Хотя, в данном случае, слово "порадовал" надо понимать диалектически (двояко, то есть): порадовал тем, что фильм прекрасен, а вот самим впечатлением, настроением от фильма... не сказать, чтобы "огорчил", но вернул к тому ощущению, что "в былом найдёшь ты ад. Конечно, ад. Не рай же. Глубин тщеты коснёшься ты и разумом, и глазом", как справедливо заметил Михаил Константинович. - Теперь я стану думать, что песня "PARIS ENCORE" обязана своим происхождением отчасти фильму Каурисмяки.

В аннотации на коробке с диском написано, что фильм являет собой "postmodern comedy". - От postmodern, надо сказать, остается только то, что фильм выдержан в черно-белом цвете и то, что сюжет фильма почти повторяет сюжет знаменитой оперы Пуччини "Богема". Ну, и еще то, что сам фильм, его эстетика и настроение, рождают аллюзии - и даже порой цитируют - на Чаплина и на "Трех товарищей" Ремарка. - Все это постмодернистские приемы, однако по общему стилю и концепции фильм ни разу не постмодерновый.
Точно также и с "comedy". - Если это и комедия, то "Человеческая комедия". - К слову, один из главных героев фильма - страстный читатель Бальзака, покупающий его у букинистов в первом издании за немалое количество франков.

Стоит обратить внимание, что фильм называется не "Богема" (как опера), но "Жизнь богемы". - Название "Богема" отражает взгляд извне - вот, дескать, посмотрите, на них - и испытайте некие чувства. К слову, фильм снят не по опере, а по роману Анри Мюрже "Сцены из жизни богемы", вышедшем в 1840-х гг., послужившим основой для оперы. - Жизнь богемы - это портрет изнутри, это не картинки, а именно жизнь, требующая не прожёвывания ("испытывания") чувств, а проживания.

Действие происходит, наверно, в начале 60-х гг., в Париже. - В дешевых кафешках и дорогих ресторанах, в мансардах и на чердаках, в меблированных комнатках - там, где и что позволяет текущий достаток (а чаще - недостаток) троих друзей: драматурга, композитора и художника. Первые двое - французы, последний - эмигрант из Албании. все - невеликого полета творцы, но все не мыслят себя без того, что называется искусством. Искусство не как конечный продукт восхищения прекрасным, но как процесс создания этого прекрасного, требующий постоянного пребывания в этом прекрасном, за которым процессом сам продукт как-то уже и не так важен и уж точно не самоценен. - поэтому они могут на последние деньги кутить в ресторане, жить месяцами вообще без денег и не замечать, что любимая женщина рядом так жить уже не может, прибегать для добычи этих самых скудных денег к мелкому мошенству - пустым обещаниям, выдаче ерунды за шедевр человеку, который ни рожна не смыслит в искусстве и т.д. - То есть, все они - элементы асоциальные в том, что никак не вписаны в производственный процесс - люди не лишние, но избыточные. - И тем не менее, люди безобидные, нелепые, добрые, искренние, чувствующие, сентиментальные, способные всегда на человеческие поступки и нежность, готовые ради друга отдать последнее, никогда не отчаивающиеся - хотя отчаяние им хорошо знакомо, очень любящие жизнь - хотя тратящие ее как воду. - Я не буду здесь пересказывать сюжет романа и оперы - он известен. - Фильм кончается смертью от болезни подруги художника, простоватой и некрасивой девушки из провинции, которая уходила от него и возвращалась снова, чтобы потом уйти и возвратиться уже при смерти, которая явно не понимает того, что делает ее друг, но, тем не менее, оказывается захваченной обаянием этого излишнего и никчемного своей нефункциональностью мира богемы.

Как и всегда, Каурисмяки делает фильм со сдержанным, непоказным юмором, иронией, с фотографически четким и статичным построением каждого кадра, без претензий на некий "смысл". - Смысла в фильме не больше, чем в фильмах Чаплина и, как и у Чаплина, нелепый и явно "не успешный" герой-художник уходит в неизвестно куда один. - Так что ценен фильм как той пронзительностью этой сквозняковой, неприютной, но настоящей жизни, так и тем, что режиссер сумел поймать эту жизненность, которая отличает лучшие французские фильмы, так что Париж Каурисмяки оказался той квинтэссенцией Парижа, которую затруднительно выразить каким-либо описанием - такой печальный осенний праздник, который всегда с тобой.