Отшельники в баре «Модерн»

Во французском промышленном городе Гавр есть культурный центр, спроектированный Оскаром Нимейером, собор и Дворец правосудия, относящийся к XVI веку, ратуша с семидесятидвухметровой башней и самый большой в Европе вантовый Нормандский мост в устье Сены. Ничего этого нет в новом фильме Аки Каурисмяки «Гавр».

Вместо этого мы знакомимся с Марселем Марксом (Андре Вилмс), чистильщиком обуви, и его больной раком женой Арлетти (Кати Оутинен). Они живут вдвоем на окраине города  в крошечном выкрашенной синей краской домике, который внутри выглядит, как музей быта пятидесятых годов: громоздкая раковина, неуклюжие шкафы, одеяла в цветочек, стулья, кровать. Когда Марсель, практикующий свое ремесло на центральном вокзале напротив обувных магазинов, идет вечером домой, ему приходится выпрашивать хлеб и овощи у лавочников по соседству, но жена надевает для него клетчатый фартук и ставит на стол бутылку вина. Затем он уходит в бар «Модерн», пока Арлетти  утюжит его грубошерстный костюм и начищает до блеска ботинки.

Это мир финна Аки Каурисмяки: параллельная вселенная, совершенно искусственная и в то же время вполне реальная. С тех пор, как 30 лет назад Каурисмяки стал снимать фильмы, все его персонажи жили в этом мире. И хотя почти все истории Каурисмяки случились в Хельсинки, взгляд режиссера выходит далеко за пределы финской столицы: еще в Каурисмякиландии находится Лондон («Я нанял убийцу»), и Париж («Жизнь богемы»), Таллинн («Татьяна»), и даже американское захолустье («Ленинградские ковбои едут в Америку»). Можно сказать, кино Каурисмяки так прочно срослось с неприкаянностью, что повсюду находит себе дом.

Фильм превращается в сказку

Итак, «Гавр». Это тот город, где Марсель Карне в 1938 г. снял «Набережную туманов» с Жаном Габеном, которого год спустя вместе с актрисой Арлетти он выбрал для фильма «День начинается»; стало быть, место киношных воспоминаний. К тому же это второй по величине французский торговый порт, экономический центр, очаг глобализации. Один и другой соединил «Гавр». Как-то ночью охранник контейнерного порта услышал стук в одном из металлических боксов, наутро прибыла полиция, пресса, скорая, слесарь и спецподразделение с автоматами и в бронежилетах. Потом дверца контейнера открывается, и фильм снова превращается в сказку. Потому что за дверцей не изголодавшиеся, умирающие от жажды, наполовину задохнувшиеся беженцы, а гордые люди в чистой одежде, с живыми глазами и темной кожей. Старик ободряюще кивает мальчишке. Мальчишка берет ноги в руки, убегает из контейнерного терминала и прячется за причальной стенкой рыбачьего порта. Там его находит Марсель Маркс.

Принцип реальности в Каурисмякиландии

Уязвимое место метода Каурисмяки – его связь с реальностью. Когда его истории слишком приближаются к реальному миру, они теряют свой аромат, когда слишком удаляются от него – становятся стерильными. Последний фильм Каурисмяки «Огни городской окраины», о безответной страсти охранника в квартале новостроек Хельсинки, эстетически оказался настолько же приукрашенным, насколько удачен в плане повествования. Участь всех великих режиссеров такова, что они не могут избавиться от своего стиля, своего темпа, своих тем, но у Каурисмяки, разыгрывающего свои магические кинопартии в минимальном пространстве, старая проблема людей искусства становится в каждом фильме вопросом жизни. Ему приходится повторяться, защищать свои заколдованные нарисованные сады, но не чересчур, иначе они завянут и исчезнут.

В «Гавре» Каурисмяки чудесным образом вышел из затруднительного положения. История построена на встрече старого чистильщика обуви и юного африканского беженца. Но какой бы мимолетной и хрупкой ни была эта небескорыстная дружба, все-таки она удерживает в равновесии весь фильм – не только потому, что Андре Вилмс и десятилетний Блонден Мигель превосходно дополняют друг друга, но и потому, что в них одновременно воплощается принцип реальности Каурисмякиландии.

Совпадение киновымыслов

Ведь Марсель Маркс сам цитата, позаимствованная из «Жизни богемы» (1991) Каурисмяки (как и Эвелин Диди, играющая булочницу Иветту), и то, что режиссер женил его на своей любимой актрисе Кати Оутинен, являет собой, так сказать, вершину самоидентификации. Но и Идрисса, мальчишка из контейнера, не натуралистически изображенное дитя мигрантов, а его облагороженная версия, тоже увиденная сквозь очки классической мелодрамы. В покладистом, услужливом и в то же время уверенном в себе Идриссе есть что-то от ангела-хранителя; когда он посещает Арлетти в больнице, кажется, что свершится исцеление почти неминуемо, даже если манера Каурисмяки разыграть такое чудо снова будет неожиданной.

Итак, здесь совпали два самых настоящих киновымысла. Но они глубже задевают нас, чем телевизионные кадры о нищете беженцев на севере Франции, вмонтированные в фильм, – возможно, именно потому, что эти вымыслы настолько чудесны, настолько невероятны. В кино нас и так давно уже тошнит от всей правды о цене глобализации. В «Гавре» Каурисмяки показывает то, что мы в состоянии выдержать: сказание о победе человечности над экономикой.

Словно в фильме Мельвиля

В поисках родственников Идриссы чистильщик на автобусе и такси отправляется в пересылочный пункт для иностранцев под Дюнкерком; чтобы оплатить переправу мальчишки на судне в Лондон, он организовывает благотворительное выступление (где участвует рок-певец Литтл Боб, который существует в действительности, хоть и кажется выдумкой Каурисмяки); а для защиты мальчишки от преследователей в мундирах мобилизует владельцев магазинов в своем квартале. В этом ему неожиданно помогает некий инспектор по фамилии Моне, в черной шляпе и плаще, в перчатках, с усиками, словно герой старого фильма Мельвиля, и когда в конце они вместе идут выпить по рюмке кальвадоса, это начало удивительной мужской дружбы, как некогда в «Касабланке».

Маленький Идрисса сбежал из Гавра. Когда с судна, везущего его в Англию, мальчишка оглядывается на берег, Гавр впервые предстает таким, каким город хочет выглядеть: с рядами сверкающих зданий, мостами, офисами, отелями и роскошными аллеями. Где-то там, за фасадами, лежит Каурисмякиландия.

Пусть она проживет подольше.

Перевод с немецкого:  А. Дмитришин, специально для сайта aki-kaurismaki.ru