Финский формат

Необычная комедия финского режиссера Аки Каурисмяки номинирована на премию «Оскар». Но, как он сказал Габриэлле Кослович, у него нет времени на Голливуд.

«Вы опоздали ровно на пять минут», – усмехаясь, произнёс Аки Каурисмяки со своим грубым скандинавским акцентом. Мои ладони вспотели. Да уж, неважное начало беседы с ведущим финским кинорежиссером, эксцентричной личностью и любителем выпить, который более или менее самостоятельно поддерживает местную киноиндустрию (не считая фильмов, снятых его старшим братом Микой), с безумцем, вошедшим в историю как первый финн, номинированный на «Оскар» за лучший иностранный фильм.

Он надо мной подшутил. Такой способ наладить контакт. Это была шутка, да?

«Да, должна была быть», - отвечает он с невозмутимым видом.

45-летний финн - мастер чёрного юмора, недосказанности и монотонных диалогов с многозначительными паузами. Сюжетные линии его картин расходятся в неожиданных направлениях, а в центре внимания - неудачники. Разговор с ним странно походит на просмотр какого-нибудь его фильма, ироничного и абсурдного.

В прошлом году его последняя работа – оригинальная комедия «Человек без прошлого», которую со вчерашнего дня показывают в Мельбурне – получила приз Каннского кинофестиваля, уступив «Золотую пальмовую ветвь» более традиционной биографической картине Романа Полански «Пианист». Помимо Гран-при, присуждённого финну, награду получила и Кати Оутинен за лучшую женскую роль, не говоря уже о неофициальной «Собачьей пальмовой ветви» для питомца Каурисмяки – дворняги Тяхти.

Картины обоих режиссеров теперь номинированы на премию «Оскар». Правда, находятся они в разных категориях, и награда в номинации «Лучший иностранный фильм» нигде не ценится так, как приз за «Лучшую картину», за который борется Полански.

Однако, каким бы ни был «Оскар», любой режиссер мечтает получить его, не так  ли? Только не Каурисмяки. Он с безразличием, а то и с некоторой настороженностью, отнёсся к факту своей исторической номинации. Он гордится крошечной киноиндустрией своей страны и его беспокоит мысль о том, что его наградила машина, делающая деньги, о которой он говорил как об отживающей свой век,  расточительной, заполонённой бездарными, переплаченными актерами (однажды он сказал о мега-звезде Брюсе Уиллисе «совершенно неспособный играть и совершенно безобразный»).

За неделю до самого волнующего вечера в жизни американской киноиндустрии, своенравный финн выглядит немного смущенным в ожидании решения жюри.

«Когда вы напечатаете эту статью? Они должны проголосовать в среду».

После среды, заверяю я.

«Это немного сложно, потому что если я скажу правду, это прозвучит слишком грубо, а я не хочу быть грубым. Если я скажу, что это самая невероятная вещь в моей жизни – я солгу. Давайте просто скажем… что эта премия не значит для меня столько, сколько могла бы значить для какого-нибудь другого режиссера».

В какой-то момент деликатность оставляет Каурисмяки и он разражается тирадой об ужасном потоке слёзных благодарностей, который слишком часто омрачает вечер вручения «Оскара».

«Они всегда благодарят Бога, и колени бабушки, и кадиллак, и начинают плакать в середине своей речи… Голливудская драма. Для деревенского парня из Финляндии это так странно выглядит».

Возможно, его в какой-то мере успокоит то, что в этом году претендентов на «Оскар» попросили свести разглагольствования до минимума, в противном случае они рискуют быть бесцеремонно спроваженными со сцены.

Заметьте, он ничего не имеет против кадиллаков. У него и самого он есть, он водит его по воскресеньям. Десять лет Каурисмяки ездил на нем из Финляндии в Португалию (где он живет по полгода, пережидая суровый холод, царящий в это время на родине) и обратно в Финляндию, но сейчас у машины неисправны тормоза. Всего у режиссера 15 машин, оставшихся после съёмок фильмов, самый старый  – лимузин Chevrolet, 1967 года выпуска.

Эта его любовь к старине распространяется и на Голливуд. «Я люблю… старый Голливуд, современный же – всего лишь мёртвая гремучая змея, которая не знает, что мертва. Я как собака постоянно лаю на Голливуд. Но это потому, что с их возможностями они могли бы делать хорошие фильмы, а вместо этого 60-летние мужчины опускаются до уровня бойскаутов или скатываются к банальному насилию. Кровожадные дилетанты», - усмехается он.

Склонность Голливуда к клише, его напыщенность и чрезмерная сентиментальность полярно противоположны простому и чудаковатому стилю Каурисмяки. Его диалоги немногословны, характеры лаконичны, поступки персонажей продиктованы иронией.

В «Человеке без прошлого», в то время как главный герой на скорую руку готовит романтический ужин для двоих, состоящий из консервированного горошка и жёсткого стейка, его возлюбленная спрашивает: «Ты уверен, что я не могу помочь?», и он её уверяет: «Я думаю, всё уже сгорело».

Его фильмография за 22 года включает в себя всё, от безбашенных роуд-муви, таких как пародия на 80-е «Ленинградские ковбои едут в Америку» (кстати, сам режиссёр считает фильм «самым худшим за всю историю кинематографа, не считая фильмов с Сильвестром Сталлоне») до экранизаций литературной классики, например, «Преступление и наказание», и историй о деклассированных элементах, как в киноленте «Вдаль уплывают облака».

«Я предпочитаю произвести сильное впечатление на одного зрителя, чем мимолетное на миллион.  Если бы у одного из моих фильмов было много зрителей, мне кажется, я бы потерпел неудачу».

По мнению Каурисмяки, такой неудачей может стать его последняя картина. Обычно его фильмы не пользуются большой популярностью, но этот стал коммерчески успешным. И сам Каурисмяки признаёт, что в этот раз он попытался сделать более простую для восприятия зрителей картину, своего рода искупление за предыдущий фильм, который был чёрно-белым и немым.

«Человек без прошлого» - это история мужчины, до смерти избитого шайкой хулиганов. Он возвращается к жизни, но не может вспомнить из своей прежней жизни ничего. Он остался без дома, без денег, без документов. Его подбирают бродяги, живущие в заброшенных транспортных контейнерах и мусорных баках. Это повествование о бессилии человека перед законом и государством, но в целом же это трогательный фильм о любви и солидарности.

Хотя фильм похож на небылицу, многое почерпнуто из реальности. Так, съёмки проходили в  настоящем трущобном поселке, а в массовке участвовали сами бездомные.

Стойкое желание Каурисмяки запечатлеть жизнь людей, отвергнутых обществом, в какой-то мере навеяно его личным опытом. Он знает, каково быть голодным и не иметь крова.

«Несколько лет всем моим имуществом был спальный мешок. Так что я люблю неудачников. Я и сам неудачник».

Перевод с английского:  Е. Нефёдова, специально для сайта aki-kaurismaki.ru