Бомж не выдаст, свинья не съест
На сцену выходят четверо меланхоличных финских парней в пиджаках и галстуках и начинают играть рок-н-ролл на финском же языке. Группа Марко Хаависто Poutahaukat, ныне изменившая название на Salvation Army Band, сыграла в фильме своего друга Аки Каурисмяки саму себя, а затем приехала в Москву с концертами - поддержать выход картины на экраны. Хотя после беспрецедентного успеха «Человека без прошлого» на минувшем Московском кинофестивале вряд ли публика нуждается в дополнительном создании атмосферы: призер Канн и номинант «Оскара» обречен на внимание самых различных категорий зрителей. По заслугам.
Печальный гений северной комедии Аки Каурисмяки всегда снимал очень грустные фильмы - о том, как провинциальные романтики-ковбои с вислыми усами мчатся в белых лимузинах с откидным верхом, под снегом, вдоль моря, под ретро-музыку. Робкая надежда являлась его героям лишь в финале, когда они проходили через все круги скромного финского ада. Так было в «Дрейфующих облаках» (первой части трилогии, которую режиссер продолжил в «Человеке без прошлого») и в черно-белой и немой «Юхе». В новой картине Каурисмяки сразу убил своего героя руками уличных гопников - убил, не успев познакомиться с ним. Поэтому все остальное, полное непривычного благостного счастья, раскопанного на самом дне помойной кучи, может восприниматься как загробная жизнь. Реанимированный в конце концов герой, которому внезапно возвращается былое бытие, имя с фамилией, жена и профессия, хочет как можно быстрее вернуться в блаженную амнезию, где он нашел себя. А заодно любовь с необаятельной старой девой, активисткой Армии спасения, собачонку по кличке Ганнибал и рок-группу, менеджером которой он успел стать в своей новой жизни.
Предельная статичность, недлинные и все же монотонные реплики, не меняющиеся выражения лиц - все это не мешает восхищаться исполнителями главных ролей: постоянными актерами Каурисмяки Маркку Пелтолой (впервые он стал в центр повествования), Кати Оутинен и Сакари Куосманеном. Правдоподобным кажется именно то, что эти вроде бы преувеличенные, гротескные типы вовсе не пытаются играть. В маргинальной вселенной даже не «одноэтажного», а вовсе безэтажного, бездомного Хельсинки они органичны, как неотъемлемая часть пейзажа. И столь же живописны - хотя занимательной этнографии, краеведения по принципу «вот они какие, горячие финские парни» Каурисмяки избегает. Ведь и сам он - точно такой, как его персонажи. Выходя на сцену в Каннах, не боится нагрубить напомаженному залу в бабочках и вечерних платьях. Главное свое слово он сказал в фильме - может и обойтись без красивостей. Потому что красота насыщенных, густых, однозначных красок «Человека без прошлого» в комментариях не нуждается.
Пафосное ключевое слово, которого, однако, в разговоре о шедевре Каурисмяки никак не избежать, - гуманизм. Человек здесь - мера всех вещей. Грабители банков и служащие этих банков церемонно просят друг у друга прощения, а бомж порывается пригласить приятеля в свой мусорный ящик выпить чашечку чая. Собственно, по Каурисмяки, человек человеку - бомж, но лишь потому, что определенного места жительства ни у кого просто не может быть. Все поголовно гости, а потому лучше соблюдать этикет и достоинство. Стать частью грязного, абсурдного, деклассированного и все же прекрасного мира Каурисмяки очень хочется, хотя мир этот существует лишь в воображении режиссера-идеалиста. Что ж, ненадолго этот идеализм станет доступен каждому - кто придет в кино на «Человека без прошлого».
