Аки Каурисмяки: «Собака собаку сразу узнает»

Проведите среди знакомых эксперимент: попросите назвать имя современного финского деятеля. После небольшой паузы ваш собеседник скажет: «Аки Каурисмяки!» На нем вот уже четверть века лежит бременем культурное представительство целой страны. Не то, чтобы его это слишком угнетало. Правда, он выглядит несколько более помятым, чем обычно, но объясняет это условиями работы предшествующих дней в Праге, где он давал интервью. Разве в Праге не было пива? Было, вот чего не было – так это закуски к пиву! Теперь он в Берлине, в отеле «Хонигмонд», где оштукатуренные потолки и дощатые полы, и представляешь себе, что один из героев «Трилогии неудачников» Каурисмяки снова стал на ноги и оборудовал отель таким образом, чтобы его автору было там уютно.

Фильмом «Гавр» Каурисмяки начал новую трилогию. «Я слыхал, она будет о портах». – «Портов больше нет». Вот и поговори с Каурисмяки. Ему задают вопрос, а вместо ответа стена. Только не капитулировать. Оказывается, Каурисмяки с женой проехали на машине по всей Западной Европе, все время вдоль побережья, все время в поисках порта, где в одном кабаке Эдит Пиаф поет «Милорд», а в другом Мелина Меркури поет «Приплывет корабль». Но таких мест, где моряки проводят на суше пару недель, больше не осталось, потому что для перевалки контейнеров нужно лишь несколько часов.

Каурисмяки не умеет обращаться с контейнерами, ему нужны люди. Предпочтительно бедные люди: «Я понятия не имею о богачах. Я понятия не имею, что они думают. Я понятия не имею, о чем они говорят». Пауза. Такие паузы нельзя прерывать. Потом: «Но у меня нет к ним ненависти». Вот и в его «Гавре» есть бедняцкий квартал, которого больше не существует. Бар, булочная, бакалейная лавка, а еще скромное жилище Марселя Маркса и его жены Арлетти.

Мир Аки Каурисмяки легко поддается расшифровке. Марсель – это Марсель Карне, режиссер французской классики – «Набережная туманов» и «Дети райка». Арлетти – так звали прекрасную Гаранс в «Детях райка». А Маркс?

А вот это действительно интересный момент во вселенной Каурисмяки. Этот Марсель Маркс раньше был честолюбивым писателем в Париже, теперь он чистильщик обуви.

Разве господин Каурисмяки 20 лет назад не снял фильм о мире парижских литераторов, «Жизнь богемы»? Да, его главного героя тоже звали Марсель, и его тогда, как и сейчас, сыграл французский актер Андре Вилмс: «Тогда приятели познакомили нас в пивной», – вспоминает Каурисмяки, – «и я сразу понял: это Марсель. Собака собаку сразу узнает. Такая есть финская поговорка».

У этого богемного Марселя тогда не было фамилии. Сейчас есть: Маркс. Всю свою режиссерскую жизнь, а это теперь уже 30 лет, Аки Каурисмяки совсем не интересовался политикой. Разве за пять лет перерыва между фильмами, за эти годы банкротств банков и краха капитализма, что-то изменилось?

«Банки исчезли». – «Большинство банков еще осталось». – «При теперешних обстоятельствах они богаче, чем когда-либо». – «В некотором роде». Пауза.

«Но не в душе». – «Вы хотите сказать, люди потеряли к ним уважение?» – «Уважение пропало». – «Разве это играет какую-то роль?» – «Для меня да. Банкам доверяли. Это прошло». –

«Вы перестали им доверять во время банковского кризиса?» – «Еще в восьмидесятые. Капитал победил». Хотя мы общаемся на английском, «капитал» он произносит по-немецки.

«Вы считаете, что деньги захватили власть?» – «Был момент, когда людей превратили в потребителей». – "Можно ли это отмотать назад?» – «Пути назад нет».

Единственный раз Аки Каурисмяки снял что-то вроде политического фильма, злую комедию о капиталистах «Гамлет идет в бизнес», в котором речь шла о монополии на поперечные нефы и резиновых утят. С тех пор он никогда больше не соприкасался с такими вершинами обмана, и в «Гавре» он остается на самом дне, где счастье – красное вино к ужину и желание быть в стороне от великих событий. Но великие события вторгаются в жизнь Марселя Маркса, его Арлетти заболевает, а в его садовом сарае вдруг очутился африканский мальчишка-беженец. Такой конструкции у Каурисмяки до сих пор не было: один из его героев решается на сопротивление власти, без патетики, в естественном порыве, без горячности, но методично: мальчика по имени Идрисса нужно переправить через Ла-Манш к его родственникам в Лондон. На это нужны деньги. К счастью, по соседству живет музыкант Литтл Боб. Деньги для побега Идриссы должен дать благотворительный концерт, а Литтл Боб исполняет обязательный для фильмов Каурисмяки вставной номер в стиле рок.

Есть в «Гавре» комиссар полиции (его играет Жан-Пьер Даруссен), возможно, он реинкарнация Бурвиля, который в роли комиссара из фильма Жан-Пьера Мельвиля «Красный круг» каждый вечер возвращается в свою пустую квартиру. «Я раздумывал, надо ли, чтобы мой комиссар по вечерам возвращался домой", – признается Каурисмяки. – «Ему следовало бы выпивать бутылку водки и падать как подкошенному».

«Почему нет такой сцены?» – «Ее уже отсняли до меня». – «Есть ли какая-нибудь сцена, которую бы не отсняли?» – «Есть несколько». – «Но когда комиссар носится с ананасом, это оригинально». – «Нет. В «Назарине» Бунюэля священник в конце получает ананас».

Каурисмяки не цитирует ради цитирования. У него собственный стиль, и в «Гавре» он проявляется так же хорошо, как не проявлялся десять лет после «Человека без прошлого». Убедительная лаконичность. Комизм, приглушенный меланхолией. Пронизанный синим и красным цветом искусственный мир, который все-таки кажется нам родным. Актеры, играющие с высокой степенью стилизации, тем не менее сразу узнаваемы. Затем Каурисмяки выдает самое длинное высказывание за все интервью: «Ты можешь быть беден и поступать нравственно, и ты можешь быть богат и поступать нравственно. Хотя деньги всегда раздражают, но поступки зависят от конкретной личности. И мои личности знают, когда настал момент, когда они должны принять нравственное решение». Марсель Маркс заслужил чудо, которое для него осуществил Аки Каурисмяки.

Перевод с немецкого:  А. Дмитришин, специально для сайта aki-kaurismaki.ru